жество рабочихъ, пригласилъ прекрасныхъ мастеровъ, которые въ очень короткое время выстроили ему огромный великолѣпный дворецъ. Онъ велѣлъ убрать его самымъ роскошнымъ образомъ, намѣреваясь съ почестью принимать въ немъ всѣхъ благородныхъ путниковъ, проходившихъ по этой дорогѣ. У Натана было много прекрасныхъ слугъ, такъ что онъ дѣйствительно могъ съ большимъ почетомъ и великолѣпіемъ принимать путниковъ. Онъ съ такимъ усердіемъ занимался этимъ прекраснымъ дѣломъ, что вскорѣ не только на Востокѣ, но даже и на Западѣ распространился слухъ о немъ. Натанъ уже состарился, однако, продолжалъ свое доброе дѣло. Митриданъ, жившій въ странѣ, сосѣдней съ отечествомъ Натана, услышалъ о добротѣ знаменитаго богача. Митриданъ обладалъ такимъ же богатствомъ, какъ и Натанъ; онъ сталъ завидовать извѣстности старика и рѣшилъ еще большею щедростью затмить или совершенно уничтожить славу Натана. Митриданъ выстроилъ себѣ такой же дворецъ, какой былъ у Натана, сталъ принимать у себя путниковъ и осыпать ихъ такими почестями, что вскорѣ сталъ знаменитъ. Разъ молодой богачъ былъ одинъ во дворѣ своего дворца; въ это время въ одну изъ дверей его дворца вошла нищая, попросила у Митридана милостыни и, получивъ деньги, ушла. Вернувшись снова черезъ другую дверь за милостыней, старуха снова получила подаяніе; это повторилось двѣнадцать разъ. Когда нищенка черезъ тринадцатую дверь вошла во дворъ, Митриданъ сказалъ ей:
— Ты очень часто приходишь, моя милая!
Услышавъ замѣчаніе молодого человѣка, старуха произнесла:
— О, великая щедрость Натана, ты чудесна! Въ его дворцѣ тридцать двѣ двери, въ каждую входила я, прося милостыни. Онъ, дѣлая видъ, что не узнаетъ меня, не отказывая мнѣ въ помощи, тридцать два раза подъ-рядъ подалъ мнѣ милостыню. А я сюда вошла только тринадцать разъ и меня уже узнали, мнѣ уже сдѣлали замѣчаніе!
Старуха ушла и не вернулась больше. Митриданъ сильно разсердился, услышавъ рѣчи нищей, такъ какъ онѣ доказали ему, что слава Натана затмевала его извѣстность.
— Когда же мнѣ удастся сравниться по щедрости съ Натаномъ! — говорилъ онъ, — не то что превзойти его, какъ я думалъ раньше! Даже въ мелочахъ я не могу поступать такъ великодушно, какъ Натанъ; вѣрно въ серьезныхъ вопросахъ онъ вѣчно, до самой своей смерти, будетъ стоять выше меня. Несмотря на старость, онъ все продолжаетъ жить, значитъ мнѣ остается только собственными руками стереть его съ лица земли!
Въ порывѣ гнѣва Митриданъ, не посовѣтовавшись ни съ кѣмъ, вскочилъ на лошадь и, взявъ съ собой немногихъ спутниковъ, черезъ три дня былъ уже недалеко отъ дворца Натана. Онъ приказалъ людямъ, сопровождавшимъ его, дѣлать видъ, что они ѣдутъ самостоятельно и совершенно незнакомы съ нимъ; въ заключеніе же велѣлъ имъ постараться помѣститься во дворцѣ и ждать его дальнѣйшихъ приказаній. Дѣло было подъ вечеръ. Митриданъ, разставшись со своей свитой, ѣхалъ совершенно одинъ; невдалекѣ отъ цѣли своего путешествія онъ встрѣтилъ Натана. Старика тоже не сопровождалъ никто. Одѣтъ онъ былъ очень просто. Молодой человѣкъ не зналъ въ лицо хозяина дворца и спросилъ у него, гдѣ живетъ Натанъ.
— Сынъ мой, — весело сказалъ старикъ, — никто не могъ бы лучше
