— Жена, хотя твой дурной характеръ не даетъ мнѣ дня провести спокойно, все же мнѣ было бы грустно, если бы съ тобой случилось что-нибудь дурное. Послушай меня, не выходи сегодня изъ дому.
Маргарита спросила, почему мужъ даетъ такой совѣтъ; Талано разсказалъ ей о своемъ снѣ. Маргарита, покачавъ головой, замѣтила:
— Кто желаетъ тебѣ зла, тотъ видитъ недобрые сны! Ты притворяешься, будто жалѣешь меня, будто заботишься о моей судьбѣ, но видишь во снѣ то, чего желалъ бы мнѣ наяву; ни сегодня, ни завтра я не доставлю тебѣ возможности радоваться моему горю!
— Я такъ и думалъ, — возразилъ Талано, — что ты отвѣтишь мнѣ подобнымъ образомъ. Что ни говори тебѣ, какъ въ стѣну горохъ! Думай, что тебѣ угодно, но я желаю тебѣ только добра и снова повторяю: сиди сегодня дома или, по крайней мѣрѣ, не ходи въ нашъ лѣсъ.
— Хорошо, — отвѣтила жена, но мысленно сказала себѣ: «Онъ воображаетъ, будто напугалъ меня и думаетъ, что я не пойду въ лѣсъ; вѣрно онъ тамъ назначилъ свиданіе и боится, что я поймаю его. О, ему было бы пріятно жить среди слѣпыхъ, но я-то знаю его. Я пойду въ лѣсъ и, если бы мнѣ пришлось пробыть тамъ цѣлый день, я не вернусь домой до тѣхъ поръ, пока не узнаю, какъ мужъ хотѣлъ меня провести».
Благодаря такому рѣшенію, какъ только Талано вышелъ изъ одной двери дома, Маргарита выскользнула изъ другой; тайкомъ прокралась она въ лѣсъ и спряталась въ густой чащѣ. Молодая женщина смотрѣла во всѣ стороны, прислушивалась, ожидая, не покажется ли кто-нибудь. Она и не думала о волкахъ; вдругъ изъ сосѣдней густой купы деревьевъ и кустовъ выбѣжалъ огромный страшный волкъ. Маргарита успѣла только крикнуть: «Помоги мнѣ, Боже!» Дикій звѣрь схватилъ молодую женщину за горло и потащилъ, точно маленькаго ягненка. Маргарита не могла кричать: пасть животнаго сдавливала ей горло, не могла и защищаться. Конечно, волкъ задушилъ бы молодую женщину, если бы пастухи не увидали его. Они такъ крикнули, что волкъ кинулъ свою жертву; пастухи узнали несчастную и отнесли ее къ ней домой. Долго была больна Маргарита, но, благодаря усиленнымъ стараніямъ докторовъ, наконецъ выздоровѣла; однако, на шеѣ и лицѣ молодой женщины остались ужасные слѣды, и красота ея исчезла. Маргаритѣ стало стыдно показываться на глаза людямъ, часто прежде видавшимъ ее, и теперь она, сидя наединѣ съ собой, горько плакала, сожалѣя о своемъ упрямствѣ, помѣшавшемъ ей повѣрить сну Талано.
