Одинъ достойный человѣкъ обличаетъ мѣткимъ словомъ лицемѣріе духовныхъ.
Свой разсказъ Эмилія, сидѣвшая рядомъ съ Фіамметтою, начала послѣ того, какъ всѣ вдосталь восхитились умомъ маркизы и ловкимъ отпоромъ, даннымъ ею французскому королю.
— И я разскажу подобный же случай, а именно о томъ, какъ одинъ умный мірянинъ столь же забавнымъ, сколько и мѣткимъ словечкомъ, устыдилъ одного скупого монаха.
Не такъ давно жилъ былъ въ нашемъ городѣ монахъ миноритъ, инквизиторъ еретическихъ заблужденій. Какъ и многіе другіе, онъ старался представить изъ себя святошу и преданнаго поборника христіанской вѣры, что̀ не мѣшало ему въ то же время быть такимъ же мастеромъ по части изслѣдованія чужихъ туго набитыхъ кармановъ, какъ и по вопросамъ вѣры. Вотъ разъ и попался къ нему въ передѣлку одинъ бѣдный простачекъ, человѣкъ болѣе богатый деньгами, чѣмъ разумамъ. Однажды бражничалъ онъ въ веселой компаніи, и во время попойки вырвалось у него неосторожное словечко о томъ, что этакое, дескать, вино, какое они тогда пили, хоть бы самому Господу пить, и то впору. Конечно, тутъ не было и тѣни безвѣрія, а просто выпилъ человѣкъ лишнее. Но выходка тотчасъ была доведена до свѣдѣнія отца инквизитора, который освѣдомился, что провинившійся — человѣкъ бо-
