къ знакомому аптекарю и купилъ фунтъ имбирныхъ лепешекъ[1], а потомъ особо заказалъ двѣ штуки изъ собачьяго имбиря, замѣшаннаго на сабурѣ; онѣ были снаружи обсахарены, какъ и всѣ остальныя, а для отличія онъ сдѣлалъ на нихъ особыя помѣтки. Затѣмъ онъ купилъ бутылку хорошаго вина, вернулся на мызу и сказалъ Каландрино:
— Позови на завтра къ себѣ въ гости всѣхъ, кого ты подозрѣваешь въ кражѣ. Завтра праздникъ, каждый пойдетъ съ охотою. А я сегодня ночью вмѣстѣ съ Буффальмакко сдѣлаю наговоръ на лепешки, и завтра утромъ принесу ихъ къ тебѣ. Изъ дружбы къ тебѣ я самъ все устрою, самъ раздамъ лепешки и все сдѣлаю и скажу, что̀ надо.
Каландрино такъ и сдѣлалъ. На утро цѣлая компанія гостей, большею частію молодыхъ флорентинцевъ, гостившихъ въ деревнѣ, и мѣстныхъ крестьянъ, собралась около вяза, у церкви. Бруно и Буффальмакко явились туда, неся коробку съ лепешками и бутылку вина. Разставивъ всѣхъ гостей въ кругъ, Бруно держалъ къ нимъ такую рѣчь:
— Господа, слѣдуетъ разъяснить вамъ, почему васъ сюда пригласили; быть можетъ, съ кѣмъ-нибудь изъ васъ произойдетъ нѣчто, чего онъ совсѣмъ не желалъ бы, такъ пусть меня за это не винятъ! Дѣло въ томъ, что у Каландрино, здѣсь присутствующаго, вчера ночью украдена принадлежавшая ему превосходнѣйшая свиная туша, и онъ не могъ обнаружить похитителя. Но такъ какъ никто, кромѣ одного изъ насъ, не могъ учинить этой кражи, то, для разысканія вора, онъ проситъ васъ, чтобы вы одинъ за другимъ скушали по одной вотъ такой лепешечкѣ и запили этимъ виномъ. Укравшій тушу будетъ при этомъ немедленно обнаруженъ, такъ какъ онъ будетъ не въ состояніи проглотить лепешку: она покажется ему горче самаго страшнаго яда, и онъ ее выплюнетъ. Но, быть можетъ, сдѣлавшій это предпочтетъ, для избѣжанія посрамленія передъ всѣми, заранѣе покаяться въ томъ нашему уважаемому духовнику? — Если такъ, то я, конечно, не буду и приступать къ испытанію.
Но всѣ присутствовавшіе изъявили полное согласіе на искусъ. Тогда Бруно разставилъ ихъ всѣхъ, въ томъ числѣ и Каландрино, и началъ раздавать всѣмъ по лепешкѣ; когда дошла очередь до Каландрино, онъ положилъ ему на руку лепешку съ собачьимъ имбиремъ. Каландрино тотчасъ взялъ ее въ ротъ и началъ жевать; но, почувствовавъ на языкѣ вкусъ сабура, онъ ощутилъ такую невыносимую горечь, что не стерпѣлъ и выплюнулъ. Всѣ, конечно, переглядывались между собою, наблюдая, кто выплюнетъ свою лепешку. Бруно, словно ничего не замѣчая, продолжалъ раздачу лепешекъ, какъ вдругъ услышалъ позади себя:
— Эге, Каландрино, это что же значитъ?
Бруно быстро обернулся и увидалъ, что Каландрино выплюнулъ свою лепешку.
— Постойте, постойте! — поспѣшилъ онъ, какъ бы къ нему на выручку. — Можетъ быть, онъ сплюнулъ такъ, просто, случайно. Вотъ возьми другую лепешку.
И онъ подалъ ему другую, разумѣется, такую же, какъ первая. Ка-
- ↑ Въ подлинникѣ galla, т. е. чернильный орѣхъ. Эго мѣсто затрудняетъ комментаторовъ. Подъ galle del cane многіе подразумѣваютъ препаратъ изъ собачьяго имбиря, полагая, что существовалъ такой сортъ.
