Скажи мнѣ: сбудутся ль желанія мои,
Увижу ль тамъ тебя, гдѣ страстно цѣловала
Свидѣтелей моей развѣнчанной любви —
Глаза, твои глаза, въ которыхъ утопала…
Въ тебѣ — мой рай, мой адъ; въ тебѣ — вся жизнь моя…
Скажи: увидимся когда же мы съ тобою?
Въ отвѣтѣ — бездна мукъ, въ немъ радость бытія,
Не омраченнаго губительной борьбою!..
О, какъ хотѣла бъ я, чтобъ съ этого мгновенья
До дня желаннаго свиданія съ тобой
Все время мчалося крылатою стрѣлой;
А тамъ бы замерло въ волнѣ самозабвенья!..
И если сбудутся безумныя мечты,
И на груди моей въ объятіяхъ блаженныхъ
Когда-нибудь опять со мною будешь ты
Сгорать и трепетать въ лобзаньяхъ вожделѣнныхъ, —
То знай, — что я тебя не выпущу изъ рукъ,
И что не разомкну объятій я дотолѣ,
Пока не погашу своихъ послѣднихъ мукъ,
Не выпью съ устъ твоихъ твоей послѣдней воли!..
Приди, приди скорѣй изъ сказочной страны!
Въ твоихъ лобзаніяхъ — покой и упоенье…
При мысли о тебѣ въ живое пѣснопѣнье
Слагаются въ душѣ цвѣты моей весны!..
Пѣсня Филомены заставила всѣхъ рѣшить, что новая любовь овладѣла сердцемъ пѣвицы, и изъ словъ канцонетты можно было заключить, что дѣло не ограничивалось одними взглядами. Когда Филомена умолкла, королева вспомнила, что слѣдующій день — пятница, и потому она ласково сказала обществу:
— Благородныя дамы и юноши! Вы знаете, что завтра день, посвященный воспоминанію страстей Господнихъ; вспомните: мы его отпраздновали благочестивымъ образомъ, когда нашей королевой была Неифиле; тоже сдѣлали мы и относительно субботы. Желая послѣдовать благому примѣру Неифиле, я полагаю завтра и послѣзавтра воздержаться отъ веселыхъ разсказовъ и подумать о спасеніи душъ нашихъ!
Всѣмъ понравилась благочестивая рѣчь королевы, и такъ какъ прошла уже часть ночи, общество разошлось спать.
