даннымъ мнѣ преимуществомъ и скажу, что новелла Элизы, въ которой говорилось о кумѣ и хитрой сіэнской кумушкѣ, мнѣ такъ понравилась, милыя слушательницы, что я, оставивъ въ сторонѣ всѣ хитрыя уловки умныхъ женъ, проводившихъ своихъ глупыхъ мужей, разскажу вамъ одну тоже сіэнскую исторійку. Конечно, многое въ ней покажется вамъ невѣроятнымъ, но она, безъ сомнѣнія, позабавитъ васъ.
Итакъ, въ Сіэнѣ жили двое юношей, простолюдиновъ. Одного звали Тингоччіо Мини, другого Меуччіо ди Тура; они жили близъ воротъ Салайя и постоянно всюду бывали вмѣстѣ, такъ какъ ихъ связывала самая нѣжная дружба. Они часто ходили въ церковь, слушали тамъ проповѣди о томъ, какое наказаніе или блаженство ждетъ души людей за гробомъ, сообразно съ хорошими или дурными дѣлами, которыя эти люди совершили при жизни. Молодымъ людямъ очень хотѣлось слышать что-нибудь совершенно опредѣленное о загробномъ мірѣ, но они никакъ не могли придумать, какъ бы получить такія свѣдѣнія, и потому рѣшили, что первый, кто изъ нихъ умретъ, явится оставшемуся въ живыхъ и разскажетъ ему о жизни за могилой. Обоюдное обѣщаніе юноши подтвердили клятвой. Время шло; молодые люди продолжали попрежнему жить счастливо и дружно. Вскорѣ послѣ произнесеиія клятвы Тингоччіо сдѣлался кумомъ одного Амброджіо Анзельмини, у котораго родился сынъ отъ его жены Миты. Тингоччіо вмѣстѣ со своимъ другомъ Меуччіо часто бывалъ у своей красивой, привлекательной кумы и влюбился въ нее, несмотря на кумовство. Нравилась она также и Меуччіо, которому Тингоччіо часто хвалилъ Миту; вскорѣ и Меуччіо тоже полюбилъ красавицу. Ни одинъ изъ друзей не сознавался другому въ своемъ чувствѣ, но вслѣдствіе совершенно разныхъ побужденій. Тингоччіо считалъ, что онъ дѣлаетъ большую низость, любя свою куму, и ему не хотѣлось, чтобы кто бы то ни было, хотя бы Меуччіо, зналъ объ этомъ. Меуччіо же скрывалъ свои чувства, потому что замѣтилъ, что Мита нравится Тингоччіо. Онъ думалъ: «Если я ему сознаюсь въ своей любви, онъ начнетъ ревновать ее ко мнѣ. Какъ кумъ, онъ чаще меня видится съ Митой, и, пожалуй, подъ вліяніемъ ревности, очернитъ меня въ ея глазахъ, а тогда всѣ мои старанія пропадутъ безплодно».
Тингоччіо чаще видалъ Миту, чѣмъ Меуччіо, и потому у него было больше свободы дѣйствій; онъ имѣлъ возможность просьбами и подарками заставитъ Миту согласиться на его страстныя мольбы. Меуччіо замѣтилъ это. Ему, конечно, былъ непріятенъ успѣхъ друга; однако молодой человѣкъ утѣшался надеждой когда-нибудь добиться благосклонности молодой женщины; онъ дѣлалъ видъ, что ничего не замѣчаетъ. Тингоччіо наслаждался любовью, но вскорѣ заболѣлъ, и въ нѣсколько дней болѣзнь такъ усилилась, что онъ умеръ.
На третій день послѣ смерти, онъ, согласно своему обѣщанію, появился въ комнатѣ Меуччіо (раньше онъ не могъ придти). Меуччіо уже спалъ крѣпкимъ сномъ, когда призракъ разбудилъ его.
— Кто это? — вскрикнулъ Меуччіо.
— Я, Тингоччіо, — отвѣтилъ тотъ, — и пришелъ къ тебѣ съ того свѣта согласно данному мной обѣщанію.
Сперва Меуччіо немного испугался, однако, скоро овладѣлъ собой и произнесъ: — Добро пожаловать, мой братъ. — Потомъ онъ спросилъ, погибъ ли онъ.
