убьетъ червей. Не успѣю я уйти изъ дому, какъ отдамъ вамъ ребенка болѣе здоровымъ, чѣмъ онъ былъ когда-нибудь». Тебя, къ сожалѣнію, не было дома, служанки нашей я не доискалась, потому Ринальдо отправилъ своего товарища-монаха читать заклинаніе на самое высокое мѣсто въ домѣ, а мы съ нимъ вышли въ эту комнату. Такъ какъ во время этой церемоніи никто посторонній не долженъ быть въ комнатѣ, мы съ нимъ заперли двери. Кумъ Ринальдо еще и теперь держитъ ребенка на рукахъ, поджидая своего собрата, который продолжаетъ молиться наверху; впрочемъ теперь, вѣроятно, все кончено: ребенокъ очнулся и здоровъ.
Простакъ повѣрилъ всему до единаго слова: онъ страстно любилъ свое дитя и даже не могъ заподозрить, что жена обманываетъ его. Тяжело вздохнувъ, онъ сказалъ:
— Мнѣ хочется пойти взглянуть на моего сына.
— Нѣтъ, — отвѣтила Агнеса, — не ходи, а то испортишь все дѣло; подожди, я посмотрю, можно ли тебѣ войти, и, если можно, позову.
Братъ Ринальдо слышалъ все; онъ уже успѣлъ одѣться и взять ребенка на руки, а потому крикнулъ:
— Кумушка, не куманекъ ли говоритъ тамъ съ вами?
— Да, святой отецъ, — отвѣтилъ мужъ Агнесы.
— Тогда, — проговорилъ братъ Ринальдо, — подите сюда!
Мужъ Агнесы пошелъ на зовъ, и Ринальдо сказалъ ему:
— Возьмите, пожалуйста, вашего сына; теперь онъ, слава Богу, опять здоровъ, а еще недавно мнѣ казалось, что вы не застанете его въ живыхъ. Теперь я вамъ совѣтую сдѣлать восковую фигуру въ его величину и въ знакъ благодарности поставить передъ изображеніемъ св. Амброзіо, по милости котораго Богъ сжалился надъ вами.
Ребенокъ, увидѣвъ отца, подбѣжалъ къ нему и сталъ ласкаться, какъ часто ласкаются малютки. Отецъ обнялъ сына и плакалъ надъ нимъ радостными слезами, точно ребенокъ воскресъ изъ мертвыхъ. Простакъ покрывалъ своего сыночка поцѣлуями и горячо благодарилъ кума, исцѣлившаго малютку.
Собратъ Ринальдо выучилъ хорошенькую дѣвушку не одной молитвѣ, а, быть можетъ, нѣсколькимъ, и подарилъ ей на память бѣлый нитяный кошелекъ, который ему въ свою очередь дала одна монахиня, приходившая къ нему каяться. Онъ услыхалъ, какъ вернувшійся мужъ Агнесы разговаривалъ съ нею и тихонько прокрался въ такое мѣсто, откуда могъ все видѣть и слышать. Понявъ, что дѣло обошлось благополучно, онъ вошелъ къ комнату и сказалъ:
— Братъ Ринальдо, я прочелъ тѣ четыре молитвы, что вы велѣли мнѣ прочесть.
— Братъ мой, это хорошо, — отвѣтилъ Ринальдо, — и, должно быть, у тебя очень сильныя легкія. Я же, когда вернулся кумъ, успѣлъ прочитать только двѣ молитвы; однако, Богъ помиловалъ насъ и ребенокъ поправился.
Мужъ Агнесы велѣлъ принести хорошаго вина и закуску; онъ угощалъ своего кума и его товарища. Вмѣстѣ съ ними вышелъ онъ изъ дому, призвалъ на нихъ благословеніе Неба, а самъ отправился заказать восковую фигуру ребенка. Онъ поставилъ ее передъ статуей св. Амброзіо, только не передъ той, что въ Миланѣ.
