стало добыть привилегіи Поросяти; поэтому я пустился въ путь, двинувшись изъ Венеціи; прошелъ въ Грецію черезъ Борго, а оттуда проѣхалъ на конѣ черезъ королевство Дель-Гарбо и, черезъ Балдакку, достигъ Паріона; оттуда, порядкомъ истомленный жаждой, пріѣхалъ я, спустя нѣкоторое время, въ Сардинію. Но къ чему перечислять вамъ всѣ страны, посѣщенныя мною! Мимоходомъ я переправился черезъ проливъ Святого Георгія, былъ въ Обдувальнй и въ Болваньей земляхъ; та и другая густо заселены народомъ. Затѣмъ я побывалъ въ землѣ Вральной, гдѣ нашелъ многихъ изъ нашей братіи, а также и другихъ вѣроисповѣданій; всѣ они, во имя любви Божіей, избавляли себя отъ всякихъ хлопотъ и мало заботились о чужихъ страданіяхъ, преслѣдуя лишь свои выгоды. Въ этихъ земляхъ не было въ ходу иной монеты, кромѣ фальшивой. Оттуда я переселился въ страну Абруццовъ, гдѣ мужчины и женщины бродятъ въ деревянныхъ башмакахъ по горамъ, а свиней обертываютъ ихъ собственными потрохами; немного далѣе я еще видѣлъ народъ, который носилъ хлѣбъ на палкахъ, а вино въ мѣшкахъ. Потомъ я добрался до Червивыхъ горъ, гдѣ всѣ рѣки текутъ прямо внизъ. Словомъ, я забрелъ такъ далеко, что, наконецъ, подошелъ къ Индіи пустернацкой, гдѣ, клянусь вамъ платьемъ, которое на мнѣ, я видѣлъ пернатыхъ летающими по воздуху, вещь неслыханная для тѣхъ, кто этого не видѣлъ, но мнѣ не позволитъ солгать въ этомъ Мазо дель Саджіо, именитый купецъ, котораго я тамъ встрѣтилъ. Онъ кололъ тамъ орѣхи и торговалъ въ розницу скорлупой. Однако, не будучи въ состояніи найти то, что всюду разыскивалъ, такъ какъ изъ тѣхъ краевъ приходится вѣдь ѣхать сюда водою, то на обратномъ пути я и приплылъ въ благодатныя земли, гдѣ въ лѣтній годъ холодный хлѣбъ стоитъ четыре динарія, а теплый даютъ даромъ. Здѣсь я увидалъ почтеннаго отца Не-брани-меня-родная, достойнѣйшаго іерусалимскаго патріарха, который, изъ уваженія къ одеждѣ святого Антонія, которую я ношу безсмѣнно, соблаговолилъ показать мнѣ всѣ святыя реликвіи, какія только имѣлъ подъ рукою. Ихъ было столько, что если бы я хотѣлъ обозрѣть съ вами ихъ всѣ, то не дошелъ бы до конца и по прошествіи нѣсколькихъ миль. Однако, чтобы не оставлять васъ совсѣмъ безутѣшными, я разскажу о нѣкоторыхъ: во-первыхъ, онъ показалъ мнѣ палецъ Святого Духа, такой цѣлый и крѣпкій, что подобнаго и не видано; потомъ, локонъ серафима, явившагося святому Франциску; далѣе, одинъ изъ ногтей херувима и ребро Бога-Слова, вдѣланное въ рамку; одежды святой католической вѣры; нѣсколько лучей звѣзды, явившейся тремъ волхвамъ на востокѣ; чашу пота святого Михаила, выступившаго, когда онъ боролся съ дьяволомъ; челюсть смерти святого Лазаря, и прочее. И такъ какъ я великодушно подарилъ ему множество склоновъ горы Морелло, въ итальянскомъ переводѣ, а также нѣсколько главъ Капреція, котораго онъ давно ужъ разыскивалъ, то онъ удѣлилъ мнѣ также нѣкоторыя изъ своихъ святыхъ реликвій: далъ мнѣ одинъ небольшой пузырекъ колокольнаго звона Соломонова храма, перо архангела Гавріила, о которомъ я уже говорилъ вамъ; одинъ изъ башмаковъ святого Герарда изъ виллы Маньи; только недавно я отдалъ его во Флоренціи Герарду Бонзѣ, который необычайно чтитъ его. Далъ онъ мнѣ также и уголья, на которыхъ пріялъ блаженную и мученическую кончину сожженный святой Лаврентій. Все это я благоговѣйно принялъ, и всѣ эти вещи при мнѣ. Правда, мой настоятель ни за что не разрѣшалъ мнѣ показывать ихъ, пока не будетъ удостовѣрено,
