Одинъ кавалеръ обѣщаетъ дамѣ Ореттѣ, что, разсказывая новеллу, какъ бы повезетъ ее на конѣ; но такъ какъ разсказываетъ онъ очень нескладно, то она проситъ его позволить ей идти пѣшкомъ.
Молодыя дамы! Какъ звѣзды въ ясномъ эѳирѣ являются украшеніемъ неба, цвѣты весною — украшеніемъ зеленыхъ луговъ, а кустики, одѣвающіе склоны — пригорковъ, такъ украшеніемъ пріятныхъ манеръ и бесѣдъ являются легкія остроты, которыя, по своей краткости, болѣе приличествуютъ женщинамъ, чѣмъ мужчинамъ: женщинъ чаще упрекаютъ въ многословіи. Правда, какова бы ни была причина, дурныя ли качества нашего ума или странная угрюмость, ниспосланная небомъ нашему вѣку, но теперь мало или совсѣмъ не найдется женщинъ, которыя сумѣли бы при случаѣ сказать что-нибудь остроумное или понять, какъ слѣдуетъ, сказанное другимъ; это большой стыдъ для всѣхъ насъ; но такъ какъ объ этомъ предметѣ довольно уже было сказано Пампинеей, то я не намѣрена болѣе распространяться; мнѣ хочется только, чтобы вы увидали, какъ много изящества можетъ заключаться въ томъ, когда кстати и вѣжливо благородная дама призываетъ къ молчанію кавалера, и съ этой цѣлью разсказать вамъ нѣчто.
Многія изъ васъ, можетъ быть, сами видали или слыхали, что не такъ давно жила въ нашемъ городѣ благородная и очень благовоспитанная дама, умѣвшая вдобавокъ хорошо говорить. Ея достоинства не позволяютъ мнѣ умолчать объ ея имени; ее звали Ореттой, и была она же-
