— Теперь вамъ надлежитъ властвовать, дорогая!
Элиза приняла оказанную ей честь и, какъ дѣлалось раньше, такъ поступила и она: распорядилась первымъ долгомъ съ сенешалемъ о томъ, что нужно было дѣлать во время ея правленія, и, къ удовольствію всего общества, заявила:
— Мы уже много разъ слышали, что ловкими шутками, удачными отвѣтами и мгновенной находчивостью многимъ удавалось очень искусно обуздать зубоскальство другихъ или избавить себя отъ грозившихъ опасностей. Такъ какъ предметъ этотъ очень достойный и можетъ послужить всѣмъ на пользу, то я хочу, чтобы завтра, благословясь, было приступлено къ разсказамъ на эту тему, т. е. о тѣхъ, кто, задѣтый какой-либо шуткой, давалъ отпоръ или избѣгалъ ловкимъ отвѣтомъ, находчивостью, грозившей гибели, какой-нибудь бѣды или позора.
Такой выборъ похвалило все общество; затѣмъ королева встала и отпустила всѣхъ до ужина.
Почтенное собраніе, видя, что королева встала, разошлось и, по установившемуся обычаю, каждый предался тому, что ему болѣе нравилось. Но когда и цикады умолкли, всѣ были созваны снова для ужина. Поужинавъ съ беззаботной веселостью, они принялись пѣть и играть на разныхъ инструментахъ. Эмилія, по желанію королевы, затѣяла пляску, а Діонео было приказано пропѣть канцону. Онъ тотчасъ затянулъ: «Донна Альдруда, поднимите вашъ хвостъ, я принесъ вамъ прекрасныя вѣсти!» Всѣ дамы начали смѣяться надъ этимъ, а болѣе всѣхъ королева, которая приказала ему бросить эту пѣсню и начать другую. Діонео отвѣтилъ:
— Государыня, еслибъ у меня были цимбалы, то я бы спѣлъ вамъ «Поднимите юбки, донна Лаппа» или «Подъ оливкой растетъ травка», или, если угодно, «Волною морского меня очень мутитъ»; но у меня нѣтъ цимбалъ, а потому выберите сами, какую вы хотите, изъ слѣдующихъ пѣсенъ: желаете «Выглянь наружу, и я тебя срѣжу, какъ вѣточку въ маѣ?»
— Нѣтъ, — сказала королева, — спой другую.
— Тогда, — отвѣчалъ Діонео, — я спою: «Симона все льетъ да льетъ въ бочку, какъ будто октябрь».
Королева, смѣясь, воскликнула:
— Вотъ напасть еще! Спой намъ хорошую, коли хочешь, а такихъ не надо!
— Нѣтъ, — возразилъ Діонео, — вы ихъ не хулите. Какую жь прикажете? Я знаю ихъ больше тысячи. Не хотите ли: «Это — ракушка моя, мало ль ерзаю въ ней я», или «Боже, тише, мой супругъ», или «Пѣтуха себѣ купила, сто лиръ кровныхъ заплатила».
Королева, наконецъ, немного разсердилась и, хотя всѣ другія смѣялись, сказала:
— Діонео, перестань дурачиться, и спой миленькую пѣсню, а не то, тебѣ придется испытать мой гнѣвъ!
Услыхавъ это, Діонео бросилъ свои глупости и запѣлъ такъ:
Любовь, манящая привѣтливымъ огнемъ,
Какимъ сіяетъ взоръ души моей царицы, —
Вассала своего ты сдѣлала рабомъ
Прелестной чаровницы…
