Віоланта, скрывавшая, насколько возможно, свое положеніе, наконецъ увидѣла, что дольше ей нельзя таиться, и съ громкимъ плачемъ призналась матери, умоляя ее о спасеніи. Та, чрезвычайно огорченная, разбранила ее на чемъ свѣтъ, и захотѣла допытаться, какъ было дѣло. Дѣвушка, чтобы не навлечь бѣды на Пьетро, разсказала ей басню собственнаго сочиненія, облекая истину въ ложныя формы. Почтенная дама повѣрила ей и, чтобы скрыть грѣхъ дочери, отправила ее въ одно изъ своихъ помѣстій.
Здѣсь, когда наступило время разрѣшиться отъ бремени, Віоланта стала кричать, какъ это свойственно женщинамъ; мать и не подумала о томъ, что въ помѣстье можетъ явиться Америго, хотя онъ тамъ почти никогда и не бывалъ. Теперь же, возвращаясь съ соколиной охоты и проходя мимо комнаты, въ которой стонала дочь, онъ, изумившись, вошелъ туда и спросилъ, что́ это значитъ. Мать, видя мужа возвратившимся, встала и съ плачемъ разсказала о случившемся съ ихъ дочерью. Но Америго не такъ легко повѣрилъ выдумкѣ, какъ жена: невозможно, чтобы дочь не знала, кто виновникъ ея положенія, и пожелалъ узнать все; при этомъ онъ сказалъ, что она должна заслужить прощеніе, а не то пусть готовится къ смерти, безъ всякаго милосердія. Жена старалась, насколько была въ силахъ, успокоить его выдуманнымъ объясненіемъ, но это ни къ чему не привело: Америго въ ярости бросился съ обнаженной шпагой на дочь, которая тѣмъ временемъ родила мальчугана, и сказалъ ей:
— Или ты мнѣ откроешь, отъ кого этотъ младенецъ, или умрешь немедля!
Испугавшись смерти, Віоланта нарушила обѣщаніе, данное Пьетро, и разсказала все, что̀ было между нимъ и ею. Услышавъ это, отецъ пришелъ еще въ большую ярость и едва удержался, чтобъ не убить ея; но, высказавъ все, что въ немъ накипѣло подъ вліяніемъ гнѣва, онъ сѣлъ на коня и поѣхалъ въ Трапани, къ нѣкоему Куррадо, капитану королевскихъ войскъ. Онъ разсказалъ про обиду, нанесенную ему Пьетро, попросилъ захватить его врасплохъ и подвергнуть пыткѣ. Тотъ во всемъ и признался подъ пыткой. Черезъ нѣсколько дней онъ былъ приговоренъ капитаномъ къ публичному бичеванію и затѣмъ къ повѣшенію. Чтобы въ одинъ и тотъ же часъ стереть съ лица земли и обоихъ любовниковъ, и ребенка, Америго, не утолившій еще гнѣвъ свой осужденіемъ Пьетро на смерть, всыпалъ яду въ бокалъ вина, взялъ ножъ и далъ все это своему слугѣ, сказавъ при этомъ:
— Ступай съ этимъ къ Віолантѣ и скажи ей отъ моего имени, чтобы она немедленно избрала одну изъ этихъ двухъ смертей — отъ яда или отъ ножа; если она не согласится, то я передъ лицомъ всѣхъ согражданъ прикажу ее сжечь! Исполнивъ это, ты возьмешь сына, рожденнаго ею нѣсколько дней тому назадъ, и размозжишь ему голову объ стѣну, а тѣло бросишь на растерзаніе собакамъ!
Получивъ отъ безжалостнаго отца такой жестокій приказъ относительно дочери и внука, слуга отправился, скорѣе со злыми, чѣмъ съ добрыми намѣреніями.
Осужденный Пьетро долженъ былъ двигаться къ висѣлицѣ подъ ударами полицейскихъ. По желанію ведшихъ всю эту процессію, онъ проходилъ мимо гостинницы, гдѣ остановились три дворянина изъ Арменіи, отправленные армянскимъ царемъ въ Римъ послами, для очень важныхъ переговоровъ съ папой о предстоявшемъ проходѣ войскъ. Они остановились здѣсь, чтобы освѣжиться и отдохнуть день-другой, и при этомъ пользовались, большимъ почетомъ со стороны трапанійскихъ дворянъ, въ особен-
