А Джанни, увидѣвъ раскрытое окно, тихонько влѣзъ въ него и легъ рядомъ съ дѣвушкою… Реститута открыла Джанни всѣ свои намѣренія, болѣе всего умоляя похитить ее отсюда. Джанни отвѣчалъ на это, что онъ ничего не желаетъ сильнѣе и, безъ всякаго сомнѣнія, устроитъ такъ, что въ слѣдующее посѣщеніе увезетъ ее. Послѣ этого, въ величайшемъ восторгѣ, они обнялись и насладились блаженствомъ, выше котораго не можетъ доставить любовь…
Между тѣмъ король, которому Реститута чрезвычайно понравилась съ перваго взгляда, вдругъ вспомнилъ о ней и, чувствуя себя недурно, рѣшилъ, хотя уже близился день, побыть съ ней немного. Съ нѣкоторыми изъ слугъ онъ тихонько направился въ Кубу. Войдя въ покои, онъ велѣлъ настежь раскрыть двери въ комнату, въ которой находилась дѣвушка, и съ зажженнымъ факеломъ вступилъ туда. При видѣ Джанни его сразу охватило такое волненіе и такой ярый гнѣвъ, что онъ не вымолвилъ ни слова, но едва удержался, чтобы не поразить ихъ ножомъ, который носилъ при себѣ; затѣмъ, овладѣвъ собою, онъ рѣшилъ подвергнуть ихъ публичной казни на кострѣ. Обратившись къ одному изъ своей свиты, онъ сказалъ:
— Что ты думаешь объ этой преступной женщинѣ, на которую я возлагалъ всѣ надежды?
Затѣмъ онъ спросилъ, знаетъ ли онъ юношу, который имѣлъ столько дерзости, что явился къ нему во дворецъ для нанесенія такого безчестія и обиды. Спрошенный отвѣчалъ, что не помнитъ, видѣлъ ли его когда-либо. Тогда король взволнованный вышелъ изъ комнаты и повелѣлъ, чтобы двое любовниковъ такъ, какъ застали ихъ, безъ одеждъ, были схвачены, связаны и на разсвѣтѣ привезены въ Палермо. На площади они должны быть привязаны къ столбу, спиною другъ къ другу, и такъ повелѣно было держать ихъ до третьяго часа, чтобы всѣ могли ихъ видѣть; затѣмъ приказано было сжечь ихъ, какъ они того заслужили. Отдавъ такой приказъ, король вернулся въ Палермо, во дворецъ свой, въ состояніи крайняго раздраженія.
Когда король уѣхалъ, многіе разомъ бросились смотрѣть на двухъ влюбленныхъ, и не только ихъ разбудили, но тотчасъ и безъ всякой жалости схватили и перевязали. Легко себѣ представить, какъ опечалались при этомъ Реститута и Джанни и какъ, опасаясь за свою жизнь, принялись они плакать и горевать. По приказу короля, ихъ привезли въ Палермо и привязали къ одному столбу на площади; потомъ передъ ихъ глазами начали складывать хворостъ и разводить огонь, чтобы немедля сжечь ихъ, по повелѣнію короля.
На площадь мгновенно сбѣжались всѣ жители и жительницы Палермо, чтобы поглазѣть на любовниковъ. Мужчины всѣ тянулись поглядѣть на дѣвушку и такъ какъ она была дивно прекрасна и хорошо сложена, то превозносили ее похвалами, а женщины, прибѣжавшія полюбоваться юношей, нахваливали съ своей стороны, что онъ тоже красавецъ и удивительно строенъ. Несчастные же влюбленные, сгорая отъ стыда, стояли съ опущенными головами и оплакивали свою злую участь, съ часу на часъ ожидая лихой кончины среди пламени.
Пока они стояли такъ и пока повсюду оглашалось содѣянное ими преступленіе, узналъ о немъ и Руджіери дель Оріа, чрезвычайно почтенный человѣкъ, занимавшій въ то время постъ королевскаго адмирала. Онъ также пошелъ къ тому мѣсту, гдѣ были привязаны осужденные; явившись
