— А ты чего не идешь за бариномъ? Вѣдь ты отужиналъ, чего же еще ждешь? — въ свою очередь говорила ему служанка.
Такъ они и не могли отдѣлаться другъ отъ друга. Кривелло, видя, что пришелъ часъ, о которомъ онъ условливался съ Джанноле, думалъ про себя:
— Что мнѣ на нее смотрѣть? Коли она зашумитъ, такъ долго ли съ нею справиться?
Онъ подалъ условный знакъ и открылъ дверь. Джанноле быстро вошелъ въ домъ съ двумя пріятелями. Дѣвушка сидѣла въ залѣ и шила; они схватили ее и повели. Та сопротивлялась и подняла крикъ, а вслѣдъ за нею закричала и служанка. Мингино также услышалъ тревогу и прибѣжалъ съ своими друзьями. Видя, что дѣвушку влекутъ изъ дома, они выхватили шпаги и крикнули:
— Предатели, смерть вамъ! Что вы дѣлаете? — и принялись разить ихъ ударами шпагъ.
Между тѣмъ на крики выбѣжали сосѣди съ огнемъ и оружіемъ. Всѣ накинулись на похитителей и стали на сторону Мингино. Послѣ продолжительной свалки Мингино отбилъ дѣвушку и вернулъ ее въ домъ Джакомино. Но прежде чѣмъ всѣ разошлись, прибыла стража мѣстнаго правителя, и многихъ изъ толпы арестовали, въ томъ числѣ Мингино, Джанноле и Кривелло, и отвели въ тюрьму.
Когда все успокоилось, вернулся домой Джакомино. Онъ былъ очень опечаленъ этимъ происшествіемъ, но, вникнувъ въ дѣло, нашелъ, что дѣвушка тутъ не виновата. При всемъ томъ ему подумалось, что, во избѣжаніе повторенія такихъ непріятностей, надо по возможности поспѣшить выдать ее замужъ. На другой день родители обоихъ соперниковъ, разузнавъ все дѣло, поняли, что если Джакомино захочетъ предъявить требованія о возмездіи, на которое имѣлъ полное право, то обоимъ юношамъ плохо придется за ихъ покушеніе; они отправились къ Джакомино и усердно просили его, чтобы онъ, ради любви и дружбы къ нимъ, не придавалъ большого значенія проступку неразумныхъ молодыхъ людей; они же, съ своей стороны, готовы были за себя и за юношей дать Джакомино всякое удовлетвореніе, какое только онъ найдетъ нужнымъ отъ нихъ потребовать. Джакомино былъ человѣкъ, не мало потерпѣвшій на своемъ вѣку, отъ природы добрый, и потому отвѣтилъ имъ кратко:
— Господа, если бы я былъ здѣсь у себя дома, а не на чужбинѣ, то и въ такомъ случаѣ изъ дружбы къ вамъ сдѣлалъ бы для васъ все, что только вамъ угодно. Теперь же я только потому обязанъ это сдѣлать, что, въ сущности, обида нанесена не мнѣ, а вамъ же самимъ: вѣдь эта дѣвушка родомъ не изъ Кремоны, и не изъ Павіи, какъ многіе думаютъ, а изъ Фаенцы; а чья она дочь — этого не знаемъ ни я, ни тотъ, кто мнѣ ее поручилъ. Поэтому я съ полною охотою снисхожу на вашу просьбу.
Всѣ эти почтенные люди, слыша, что та дѣвушка — фаентинка, ужасно удивились. Они горячо благодарили Джакомино за его снисходительность, а потомъ просили его разсказать, какъ она ему досталась и откуда ему стало извѣстно, что она фаентинка. Джакомино сказалъ имъ на это:
— У меня былъ товарищъ по службѣ и другъ Гвидотто да Кремона; передъ своею смертью онъ передалъ мнѣ, что, когда здѣшній городъ былъ взятъ императоромъ Фридрихомъ и отданъ на разграбленіе, онъ съ товарищами вошелъ въ одинъ домъ; здѣсь они нашли, что все имущество
