— Ричардо, — сказалъ ему синьоръ Лиціо, — не того я ждалъ отъ тебя за любовь мою къ тебѣ, за то, что я вѣрилъ въ твою честь. Но если ужь такъ случилось, если тебя довела до того твоя молодая взбалмошность и если хочешь самъ избѣгнуть смерти, а меня избавить отъ позора, женись на Катеринѣ, и пусть она всегда будетъ твоею… Такимъ путемъ можешь и меня успокоить, и себя спасти. А коли не хочешь, молись, поручи свою душу Богу!
Между тѣмъ Катерина, слыша грозныя слова отца, бросила соловья и съ горькимъ плачемъ молила отца, чтобы онъ простилъ Ричардо; въ то же время она умоляла Ричардо сдѣлать такъ, какъ хотѣлъ синьоръ Лиціо, чтобы они могли безъ всякаго страха проводить вмѣстѣ такія же ночи, какъ эта.
Но никакихъ особыхъ просьбъ и не требовалось. Съ одной стороны, побуждаемый стыдомъ за свой проступокъ и желаніемъ загладить его, съ другой — страхомъ смерти и въ то же время страстнымъ желаніемъ обладать любимою дѣвушкою, Ричардо совершенно добровольно и безъ всякаго принужденія изъявилъ полную готовность исполнить волю синьора Лиціо. Тогда Лиціо взялъ у своей жены кольцо, передалъ его Ричардо, и тотъ въ ихъ присутствіи обручился съ Катериною. Когда это было сдѣлано, Лиціо и его жена ушли, сказавъ имъ:
— Ну, теперь отдохните; вамъ теперь лучше будетъ еще немножко соснуть.
Когда они вышли, молодые люди вновь обнялись; за ночь они успѣли пройти шесть миль, а теперь присоединили къ нимъ еще двѣ; на этомъ и закончили первый день своего путешествія. Затѣмъ, вставши, Ричардо подробно переговорилъ съ синьоромъ Лиціо и черезъ нѣсколько дней, въ присутствіи родственниковъ и друзей, снова обручился съ дѣвушкой, съ торжествомъ ввелъ ее въ свой домъ и устроилъ свадебный пиръ на славу. Послѣ того они занимались соловьинымъ ловомъ въ свое удовольствіе, когда только вздумается…
