детъ; боялся онъ также и дикихъ звѣрей, которые навѣрно были въ томъ лѣсу и угрожали какъ ему, такъ и дѣвушкѣ; ему все мерещилось, что ее растерзалъ медвѣдь или волкъ.
Цѣлый день блуждалъ злополучный Піетро по лѣсу, крича и зовя дѣвушку; иной разъ ему казалось, что онъ подвигается впередъ, а на самомъ дѣлѣ ѣхалъ назадъ. Крикъ, рыданія, страхъ и голодъ такъ, наконецъ, измучили его и истомили, что онъ совсѣмъ выбился изъ силъ. Наконецъ настала ночь; онъ не зналъ, что ему и предпринять; увидѣлъ онъ огромный дубъ, слѣзъ съ лошади, привязалъ ее къ дубу, а самъ залѣзъ на дерево, чтобы ночью его не разстерзали дикіе звѣри. Черезъ нѣсколько времени взошла луна, стало свѣтло. Піетро боялся уснуть, чтобы сонному не свалиться съ дерева, да притомъ ему и не давало заснуть терзавшее его безпокойство о томъ, что сталось съ дѣвушкою; онъ сидѣлъ на деревѣ, плача и проклиная злополучную долю.
Дѣвушка, какъ сказано раньше, бѣжала, куда глаза глядятъ, отдавшись на волю своего коня. Мало-по-малу она такъ углубилась въ лѣсъ, что потеряла всякій слѣдъ и соображеніе о мѣстности. Она, также какъ и Піетро, цѣлый день кидалась въ разныя стороны, звала, плакала, жаловалась на свою горькую участь. Піетро все не отзывался, — а тѣмъ временемъ наступилъ вечеръ; тутъ ей удалось напасть на какую-то тропинку, по которой она и пустила своего коня; проѣхавъ по ней мили двѣ, она увидѣла вдали хижинку и тотчасъ поспѣшно направилась къ ней. Тамъ она нашла какого-то очень ветхаго старичка съ женою, такою же ветхою старушкою. Увидѣвъ дѣвушку, они сказали ей:
— Дитятко, какъ ты тутъ очутилась въ такое позднее время?
Дѣвушка со слезами отвѣчала, что она потеряла своихъ спутниковъ, заблудилась въ лѣсу и спросила, далеко ли отсюда до Ананьи? Добрый старичекъ отвѣчалъ:
— Это мѣсто совсѣмъ въ сторонѣ отъ Ананьи; дотуда будетъ не меньше двѣнадцати миль.
— А далеко ли отсюда до какого-нибудь жилого мѣста, гдѣ можно переночевать? — спросила дѣвушка.
— Гдѣ тутъ ночевать, — отвѣчалъ старикъ, — нѣтъ ни одного мѣста, до котораго ты могла бы добраться до ночи.
— Если такъ, то не можете ли вы Христа ради пріютить меня на ночь? — просила ихъ дѣвушка.
— Отчего бы не пріютить, мы бы рады всей душой, — отвѣчалъ старикъ. — Только вотъ какое горе: въ этихъ мѣстахъ днемъ и ночью разъѣзжаютъ цѣлыми толпами и друзья и недруги, и много отъ нихъ случается переносить разныхъ непріятностей и бѣдъ. Случись вдругъ, что такая шайка застанетъ тебя здѣсь; какъ увидятъ, какая ты красивая, да молодая, — сохрани Богъ, какія непріятности могутъ съ тобой случиться, а мы будемъ не въ силахъ оборонить тебя. Мы тебя заранѣе объ этомъ предупреждаемъ, чтобы ты потомъ на насъ не роптала.
Дѣвушка видѣла, что наступаетъ поздній часъ, и хотя ужаснулась словамъ старика, все же рѣшилась сказать ему:
— Господь охранитъ васъ и меня отъ всякой бѣды; если же суждено чему случиться, то пусть лучше меня обидятъ люди, чѣмъ растерзаютъ въ лѣсу дикіе звѣри!
Сказавъ такъ, она сошла съ коня и вошла въ хижинку старика; здѣсь они предложили ей свой скудный ужинъ, а потомъ она, не раздѣваясь,
