— Государь! Я уже давно ознакомился съ принятымъ въ вашихъ войскахъ способомъ веденія боя, и знаю, что вы больше всего придаете значенія стрѣлкамъ изъ лука, считая ихъ главною силою. Такимъ образомъ, мнѣ кажется яснымъ, что если у вашего противника не окажется въ запасѣ стрѣлъ въ то время, какъ въ вашемъ войскѣ ихъ будетъ еще много въ запасѣ, — побѣда непремѣнно останется за вами.
— Это, конечно, вѣрно, если бы можно было такъ сдѣлать; но какъ же это сдѣлать?
— Государь, это можно сдѣлать, — сказалъ Мартуччо, — а какъ именно, благоволите о томъ выслушать. Нужно, чтобы въ вашемъ войскѣ у стрѣлковъ были луки съ гораздо болѣе тонкими тетивами, чѣмъ обычно ихъ дѣлаютъ, а пятки стрѣлъ необходимо сдѣлать по нимъ, т. е. такъ, чтобы стрѣлы можно было кидать только тетивами. Это все нужно сохранить въ большой тайнѣ, чтобы непріятель ничего не зналъ: иначе онъ придумаетъ что-нибудь съ своей стороны. А совѣтъ этотъ я вамъ даю вотъ почему. Послѣ того какъ непріятельскіе стрѣлки разстрѣляютъ весь свой запасъ стрѣлъ, а ваши — свой, вашимъ придется подбирать стрѣлы, пущенныя непріятелемъ, а ему — ваши стрѣлы; но непріятельскіе стрѣлки не будутъ въ состояніи стрѣлять вашими стрѣлами: у нихъ пятки слишкомъ будутъ тонки для ихъ тетивы, тогда какъ ваши стрѣлки могутъ пользоваться очень легко непріятельскими стрѣлами: тонкая тетива отлично послужитъ для стрѣлы съ широкою пяткою; такимъ образомъ ваши будутъ имѣть обильный запасъ стрѣлъ, а у непріятеля будетъ въ нихъ недостатокъ.
Король, человѣкъ мудрый, вполнѣ одобрилъ совѣтъ Мартуччо, вполнѣ ему послѣдовалъ и, такимъ образомъ, вышелъ побѣдителемъ. Тогда Мартуччо вошелъ къ нему въ величайшую милость, скоро занялъ видное мѣсто и разбогатѣлъ. Объ этомъ пошли толки по всей странѣ. Такимъ путемъ Гостанца узнала, что Мартуччо Гомито живъ, а она считала его уже давно умершимъ. Любовь къ нему, начавшая угасать въ ея сердцѣ, вновь возгорѣлась съ прежнею силою, и заглохшая надежда обновилась. Гостанца рѣшилась все открыть доброй старушкѣ, у которой нашла пріютъ. Она объявила ей о своемъ намѣреніи отправиться въ Тунисъ, чтобы насытить свои глаза зрѣлищемъ того, о комъ вѣсти дошли до ея слуха. Старушка одобрила ея рѣшеніе, и такъ какъ она стала ей второй матерью, то не хотѣла оставить ее, а вмѣстѣ съ нею сѣла на корабль и отправилась въ Тунисъ, гдѣ была съ Гостанцею почетно принята въ домъ одной своей родственницы. Карапреза также отправилась съ ними; ее и послали разузнать о Мартуччо. Она нашла его живущимъ въ великомъ почетѣ. Гостанца пожелала, чтобы добрая женщина сама пошла къ Мартуччо и извѣстила, что къ нему явилась его Гостанца. Та пришла къ нему и сказала:
— Мартуччо, у меня въ домѣ остановился твой бывшій слуга, который прибылъ сюда съ острова Липари и хотѣлъ бы съ тобою переговорить по секрету; я не хотѣла никому довѣряться и сама пришла тебя объ этомъ извѣстить.
Мартуччо поблагодарилъ ее и пошелъ вмѣстѣ съ нею въ ея домъ. Увидѣвъ его, дѣвушка едва не умерла отъ радости и, не будучи въ силахъ сдержать себя, кинулась къ нему навстрѣчу съ распростертыми объятіями. Она не въ силахъ была вымолвить ни слова и только тихо плакала, вспоминая минувшія невзгоды и вкушая наставшее счастье.
