комнатою, въ которой спали ихъ жены, даже и не разсматривая на этотъ разъ; оставивъ его тамъ, сами они пошли спать.
Руджіери все время спалъ мертвымъ сномъ. Однако, мало-по-малу сонное зелье переваривалось и утрачивало свое дѣйствіе. Подъ утро Руджіери, наконецъ, проснулся. Сонъ окончился, чувства возстановились, только осталось нѣкоторое какъ бы оглушеніе, которое не проходило у него даже и въ послѣдующіе дни. Онъ открылъ глаза и, ничего не видя въ потемкахъ, сталъ протягивать руки и ощупывать кругомъ; сообразивъ, что лежитъ въ какомъ-то ящикѣ, онъ сталъ разсуждать про себя: «Что это такое? Гдѣ я? Сплю я или проснулся? Помню, вечеромъ я пришелъ къ моей знакомкѣ, а теперь вижу, будто я въ какомъ-то сундукѣ?.. Что бы это означаю? Не вернулся ли докторъ, или, можетъ, что-нибудь иное случилось, и она меня упрятала сюда соннаго? Непремѣнно это такъ и должно быть!»
Онъ насторожился и сталъ прислушиваться. Долго онъ оставался неподвижно; наконецъ, почувствовалъ, что нестерпимо отлежалъ себѣ бокъ въ этомъ узкомъ ящикѣ. Онъ хотѣлъ повернуться на другой бокъ, но сдѣлалъ это движеніе такъ порывисто и неловко, что изо всей силы толкнулъ въ стѣнку ящика; а ящикъ, попавшій на неровное мѣсто, не выдержалъ толчка и съ страшнымъ грохотомъ повалился на бокъ. Этотъ громъ разбудилъ обѣихъ спавшихъ въ сосѣдней комнатѣ женщинъ; тѣ проснулись и отъ ужаса буквально онѣмѣли: лежали и молчали, боясь пикнуть.
Руджіери при паденіи ящика тоже сильно перепугался, но, видя, что ящикъ раскрылся, онъ прежде всего поспѣшилъ изъ него вылѣзти, чтобы его не захватили внутри. Однако, онъ все еще никакъ не могъ сообразить, гдѣ онъ, и началъ ходить по комнатѣ, думая нащупать дверь или лѣстницу, чтобы, если можно, пуститься наутекъ. Женщины слышали, что кто-то ходитъ и рѣшились спросить:
— Кто тамъ?
Голоса были Руджіери незнакомые, и онъ не отвѣчалъ. Женщины начали громко звать своихъ мужей, но тѣ, долго бодрствовавшіе въ ту ночь, спали крѣпчайшимъ сномъ и ничего не слыхали. Перепуганныя женщины вскочили съ постели, подбѣжали къ окнамъ и начали кричать:
— Воры, воры!
На ихъ крики поднялись сосѣди, и кто по улицѣ, кто по крышамъ, со всѣхъ сторонъ сбѣжались въ ихъ домъ; проснулись, наконецъ, отъ всего этого гвалта и хозяева-ростовщики. Руджіери, видя, что онъ находится въ совершенно незнакомомъ мѣстѣ, растерялся и не зналъ, что предпринять, куда бѣжать. Его тотчасъ схватили и передали служителямъ мѣстнаго судьи, которые тоже прибѣжали на крики; привели Руджіери къ судьѣ, и тотъ, зная его за отъявленнаго мошенника, тотчасъ принялся его пытать и истязалъ до тѣхъ поръ, пока не вынудилъ признанія, что онъ забрался къ ростовщикамъ съ цѣлью обокрасть ихъ. Судья порѣшилъ безъ дальнѣйшихъ проволочекъ повѣсить его.
На утро но всему Салерно разнеслась вѣсть, что Руджіери былъ схваченъ ночью въ домѣ ростовщиковъ, которыхъ собирался обокрасть. Услыхавъ объ этомъ, докторша и ея служанка были до такой степени поражены, что подумали, ужь не во снѣ ли онѣ видѣли все происшедшее у нихъ въ ту ночь? Сверхъ того, даму терзала и доводила почти
