дѣвушкѣ, уроженкѣ его города. Онъ холилъ и лелѣялъ молодую жену, дарилъ ей дорогія одежды, всякія украшенія, все, что только можетъ прельстить женщину, такъ что она щеголяла, какъ никто другая во всемъ городѣ. Правда, за то молодая женщина вѣчно зябла, бѣдняжка, въ своей постели… Маццео, подобно господину Ричардо ди Концика, который, какъ я разсказывалъ, обучалъ свою супругу праздничнымъ отдохновеніямъ, тоже старался внушить своей женѣ, что на возстановленіе силъ, послѣ объятій съ женщиною, требуется весьма значительный отдыхъ; многое другое толковалъ онъ ей въ подобномъ же родѣ къ ея изрядному огорченію. Но она была дама умная и разсчетливая. Она рѣшила соблюдать у себя дома всяческую экономію, а чего не хватало, пополнять извнѣ. Вотъ и стала она присматриваться къ разнымъ молодымъ людямъ и, наконецъ, избрала одного изъ нихъ, на котораго и возложила всѣ свои упованія, вето душу и все благо свое. Молодой человѣкъ замѣтилъ это; въ свою очередь она ему тоже очень понравилась и на нее обратилась вся его любовь. Его звали Руджіери да Іероли; онъ былъ знатнаго происхожденія, но велъ очень безпорядочную и порочную жизнь, такъ что въ концѣ концовъ у него не осталось ни одного родственника или друга, который не только хотѣлъ бы знаться съ нимъ, но и видѣть его. Онъ ославилъ себя но всему Салерно мошенническими продѣлками; но дамѣ было мало до этого дѣла: онъ прельстилъ ее совсѣмъ иными статьями. Она успѣла, съ помощью своей служанки, такъ устроить дѣло, что, наконецъ, сошлась съ своимъ избранникомъ. Послѣ перваго знакомства дама стала упрекать его за прошлую безпорядочную жизнь и уговаривать, чтобы изъ любви къ ней онъ оставилъ свои продѣлки; желая успѣшнѣе укрѣпить, его въ исправленіи, она начала дарить ему на намять то деньги, то что-нибудь другое. Такъ у нихъ долгое время шло все благополучно и подъ строгимъ секретомъ.
Однажды доктору пришлось пользовать больного, у котораго была рана на ногѣ. Осмотрѣвъ больного, докторъ объявилъ его родственникамъ, что необходимо извлечь изъ ноги больного сгнившую кость, иначе ничего нельзя подѣлать: если откладывать, то придется отнять всю ногу, или больной умретъ; если же извлечь кость, то онъ, можетъ быть, и выздоровѣетъ, хотя ручаться за это нельзя; пусть они все это взвѣсятъ и обдумаютъ. Родственники согласились на операцію; докторъ же, подумавъ, что больной не вынесетъ этой операціи, если его не усыпить, и не дастъ ея сдѣлать, какъ слѣдуетъ, отложилъ дѣло до вечера, а днемъ занялся изготовленіемъ, по особому, извѣстному ему рецепту, особаго питья, послѣ котораго больной впадалъ въ столь крѣпкій сонъ, что можно было приступить къ его леченію, не опасаясь, что онъ проснется. Изготовивъ питье, онъ поставилъ его у себя въ комнатѣ, никого не предупредивъ о томъ, что это такое. Вечеромъ, когда докторъ собирался идти къ больному, за нимъ прислали его большіе друзья изъ Мольфи, которымъ онъ никакъ не могъ отказать; а тамъ была крупная свалка и оказалось множество раненыхъ. Поэтому докторъ отложилъ операцію больного ногою до слѣдующаго дня, а самъ отправился на баркѣ въ Мольфи. Жена, зная, что онъ къ ночи не вернется домой, по заведенному обычаю тотчасъ дала знать объ этомъ Руджіери, и когда онъ явился, заперла его въ комнатѣ, чтобы онъ переждалъ тамъ, пока другіе, бывшіе въ домѣ, заснутъ. Руджіери, оставшись въ той комнатѣ и поджидая свою даму, почувствовалъ страшную жажду, быть можетъ, отъ усталости, а быть можетъ, и отъ соленой пищи; какъ разъ ему попалось на глаза снотворное сна-
