По разсказамъ старожиловъ, жилъ когда-то въ нашемъ городѣ богатѣйшій купецъ, по имени Леонардо Сигіери, который имѣлъ отъ своей жены сына, по имени Джироламо, послѣ рожденія котораго онъ, приведя всѣ свои дѣла въ порядокъ, вскорѣ скончался. Опекуны вмѣстѣ съ матерью мальчика вели всѣ дѣла въ добромъ порядкѣ. Ребенокъ росъ вмѣстѣ съ дѣтьми ихъ сосѣдей, и особенно подружился съ дочерью портного, своею ровесницею. Въ болѣе зрѣломъ возрастѣ эта дѣтская привязанность перешла постепенно въ такую горячую любовь, что Джироламо только тогда и считалъ себя счастливымъ, когда видѣлъ ту дѣвушку; она, разумѣется, тоже любила его, какъ и онъ ее. Мать юноши, замѣтивъ это, много разъ бранила его и наказывала. Она была очень опечалена этимъ, но, видя, что изъ юноши не выбить страсти, и увѣренная, что съ деньгами все можно сдѣлать на свѣтѣ, сказала однажды своимъ опекунамъ:
— Мой мальчуганъ еще до пятнадцати лѣтъ не дожилъ, а ужь влюбился въ дочку нашего сосѣда портного, Сальвестру. Если за нимъ не глядѣть въ оба, такъ онъ непремѣнно въ одинъ прекрасный день женится на ней тайкомъ, и тогда — прощай мой покой! А если увидитъ, что она будетъ выдана за другого, онъ самъ изведется съ тоски. Вотъ мнѣ и думается, что для избѣжанія всего этого, надо его отправить куда-нибудь подальше, чтобы онъ тамъ занялся какимъ-нибудь дѣломъ. Не будетъ онъ ностоянно видѣть ее передъ собою, она у него и улетучится изъ памяти, а потомъ мы его женимъ на какой-нибудь дѣвушкѣ изъ хорошей семьи.
Опекуны согласились, что мать говоритъ дѣло, и что такъ и надо поступить съ мальчуганомъ. Они тотчасъ позвали его, и одинъ изъ нихъ сталъ ласково говорить ему:
— Дитя мое, ты теперь ужь сталъ большой; пора тебѣ самому подумать о своемъ житьѣ-бытьѣ. Намъ очень бы хотѣлось, чтобы ты пожилъ въ Парижѣ. Тамъ находится въ обращеніи въ торговлѣ большая часть твоего капитала и тамъ ты закончишь свое образованіе, освоишься съ жизнью, съ хорошими обычаями и манерами; ты увидишь дворянъ, бароновъ и другихъ благовоспитанныхъ лицъ, которыхъ въ Парижѣ живетъ множество, и отъ нихъ переймешь добрые нравы и пріятное обращеніе, а потомъ вернешься сюда.
Внимательно выслушавъ, юноша отвѣтилъ коротко и ясно, что ничего подобнаго онъ не желаетъ дѣлать, и полагаетъ, что вмѣстѣ съ другими можетъ отлично жить и во Флоренціи. Опекуны начали его настойчиво убѣждать, но ничего отъ него не добились и предоставили вѣдаться съ нимъ самой матери. Та повела дѣло очень круто; впрочемъ, она не столько говорила о поѣздкѣ въ Парижъ, сколько о его любви, за которую жестоко осуждала и укоряла. Потомъ отъ упрековъ она перешла къ ласкамъ и нѣжностямъ и кротко его уговаривала, чтобы онъ послушался своихъ опекуновъ и поступилъ по ихъ желанію. Наконецъ, она сумѣла таки уломать и упросить его: онъ согласился поѣхать въ Парижъ и прожить тамъ, но только годъ, не больше; такъ и порѣшили.
Такимъ образомъ, Джироламо, страстно влюбленный, отправился въ Парижъ, гдѣ, подъ разными благовидными отсрочками, продержали его два года. Вернулся онъ оттуда еще болѣе влюбленнымъ, чѣмъ прежде, и вдругъ узналъ, что его Сальвестра вышла замужъ за молодого шатерщика. Онъ былъ пораженъ горестью свыше всякой мѣры. Но сознавая, что ничего не перемѣнишь, старался по возможности успокоиться. Узнавъ, гдѣ она живетъ, онъ началъ, какъ дѣлаютъ всѣ влюбленные юноши, ходить мимо ея
