Итакъ, нѣсколько времени тому назадъ, во Флоренціи жила молодая дѣвушка, дочь небогатаго человѣка, очень милая и хорошенькая, при всей скромности своего происхожденія. Звали ее Симоною. Ей приходилось снискивать себѣ хлѣбъ насущный трудами рукъ своихъ; она занималась пряденіемъ шерсти. Но ея бѣдность не распространялась на ея сердце, которое было богато одарено способностью любить. Амуръ вступилъ въ ея мысли съ сладкими словами и взглядами одного юноши, одинаковаго съ нею происхожденія. Онъ занимался раздачею шерсти для пряжи, и Симона получала черезъ него свою работу; тутъ-то онъ и проявилъ свою склонность къ ней и желаніе понравиться. Но дѣвушка, наполнивъ свое сердечко образомъ этого юноши, котораго звали Пасквино, несмотря на весь пылъ свой, не рѣшалась выказать ему свою любовь. Сидя за работою, она тяжко вздыхала надъ каждымъ клочкомъ шерсти, надъ каждою выпряденною ниткою, вспоминая юношу, приносившаго ей эту шерсть. Съ своей стороны и Пасквино, радѣя объ интересахъ хозяина и желая, чтобы у него была пряжа наилучшей работы, старался давать, какъ можно больше матеріала Симонѣ, словно все тканье должно было состоять изъ одной только ея пряжи. Итакъ, одинъ искалъ любви, а другая только того и хотѣла, чтобы искали ея любви; одинъ становился все болѣе и болѣе смѣлъ, а другая все болѣе и болѣе отгоняла страхъ и смущеніе. Оба, наконецъ, сошлись въ исполненіи обоюдныхъ пламенныхъ желаній. Они были такъ очарованы своимъ взаимнымъ счастьемъ, что имъ не приходилось ждать, пока одинъ позоветъ другого къ наслажденію, а оба наперерывъ къ тому стремились. Такъ росла ихъ любовь со-дня-на-день, все болѣе и болѣе разгораясь.
И вотъ однажды случилось, что Пасквино попросилъ Симону, чтобы она непремѣнно постаралась придти въ одинъ садъ: тамъ они могли быть вмѣстѣ на свободѣ, почти внѣ всякихъ подозрѣній. Симона согласилась, и въ воскресенье послѣ обѣда отпросилась у отца, сказавъ, что пойдетъ въ церковь, а сама вмѣстѣ съ одною подругою, которую звали Ладжина, отправилась въ тотъ садъ, куда ее звалъ Пасквино. Тотъ пришелъ въ садъ, захвативъ съ собою пріятеля, Пуччино, но прозванію Страмба. И такъ какъ между Страмбою и Ладжиною тоже начиналась своя любовная исторія, то обѣ парочки разбрелись по разнымъ уголкамъ сада. Въ той части сада, гдѣ были Пасквино и Симона, росъ большой и очень красивый кустъ шалфея; около него влюбленные и усѣлись, долго наслаждаясь взаимными ласками и разговаривая о прогулкѣ съ закускою, которую намѣревались устроить въ этомъ саду. Во время этого разговора Пасквино повернулся къ кусту шалфея, сорвалъ съ него листъ и сталъ имъ тереть себѣ зубы и десны, увѣряя, что шалфей очень хорошо очищаетъ зубы отъ остатковъ пищи. Потомъ они опять заговорили о своей увеселительной прогулкѣ. И вдругъ Пасквино началъ замѣтно мѣняться въ лицѣ, затѣмъ слѣпнуть, потомъ у него отнялся языкъ, а еще черезъ нѣкоторое время онъ испустилъ духъ. Видя это, Симона подняла плачъ и крикъ и стала звать на помощь Страмбу и Ладжину. Тѣ тотчасъ прибѣжали, и Страмба, видя, что Пасквино не только мертвъ, но весь распухъ и покрылся черными пятнами по лицу и тѣлу, тотчасъ закричалъ на Симону:
— Это ты, злодѣйка, отравила его! На шумъ и крикъ сбѣжался весь пародъ, бывшій въ то время въ саду; слыша, какъ Страмба кричитъ на Симону, обвиняя ее въ томъ,
