Видите, мои дорогія дамы, я работаю для васъ, а въ это время порывистое дыханіе зависти грозить мнѣ, ея ядовитые зубы ранятъ меня, но я не прекращаю своихъ занятій и, видитъ Богъ, вполнѣ спокойно отношусь къ подобнымъ преслѣдованіямъ. Конечно, вы, однѣ вы, должны были бы выступить на защиту меня, но я тоже не стану молчать и, не щадя силъ, постараюсь побѣдить моихъ противниковъ и освободиться отъ злыхъ враговъ. Я еще не окончилъ и трети своего труда, а у меня уже явилось такъ много непріятелей, они сдѣлались такъ смѣлы, что, если я не приму мѣръ, то они, пожалуй, раньше чѣмъ дѣло придетъ къ концу, обезоружатъ меня, и даже ваша сила, какъ ни велика она, не обуздаетъ ихъ. Позвольте мнѣ, раньше чѣмъ я отвѣчу кому-нибудь изъ нихъ, разсказать вамъ одну новеллу въ собственное свое оправданіе. Я не окончу ея, чтобы никто не могъ подумать, будто мнѣ хочется при ея помощи пополнить количество разсказовъ, посвященныхъ вамъ. Я обращаюсь къ моимъ противникамъ.
Въ нашемъ городѣ, въ доброе старое время жилъ одинъ горожанинъ, по имени Филиппо Бальдучи; происхожденіемъ онъ не блисталъ, но пользовался достаткомъ и отлично велъ свои дѣла. Бальдучи былъ женатъ, очень любилъ свою жену, которая ему платила взаимностью. Жили супруги очень дружно; главная ихъ забота состояла въ томъ, чтобы угождать другъ другу. Но вотъ съ женой Филиппо случилось то, что случится съ каждымъ изъ насъ — она умерла, оставивъ мужу сына, которому было около двухъ лѣтъ. Филиппо страшно горевалъ; никогда никто терявшій любимое существо не приходилъ въ большее отчаяніе, нежели Бальдучи. Онъ рѣшилъ покинуть свѣтъ, посвятить себя и сына своего служенію Богу, роздалъ все, что имѣлъ, и вмѣстѣ съ мальчикомъ ушелъ на гору Азинайо, гдѣ и поселился въ тѣсной кельѣ. Отецъ и сынъ питались подаяніемъ, постились, молились. Филиппо никогда не говорилъ съ мальчикомъ ни о чемъ суетномъ, удалялъ отъ него все земное, чтобы юное созданіе не сбилось какъ-нибудь съ пути, ведущаго къ небу. Филиппо толковалъ со своимъ сыномъ только о блаженствѣ вѣчной жизни, о Богѣ, о святыхъ, училъ его только молитвамъ.
Прошло много лѣтъ. Сынъ Филиппо никуда не выходилъ изъ кельи и, кромѣ своего отца, не видалъ ни одного человѣка. Время отъ времени Филиппо отправлялся во Флоренцію просить милостыню у богобоязненныхъ людей; запасшись средствами къ жизни, онъ возвращался въ свою одинокую келью. Филиппо состарился; сыну его уже минуло восемнадцать лѣтъ. Вотъ однажды, когда старикъ собрался въ городъ, юноша спросилъ его, куда это онъ иногда уходитъ. Филиппо отвѣтилъ правду.
— Отецъ, — сказалъ ему молодой человѣкъ, — вы уже состарились, вамъ тяжело переносить усталость и труды. Возьмите меня съ собою во Флоренцію, познакомьте съ вашими друзьями, богобоязненными людьми. Я молодъ и не боюсь усталости. Впослѣдствіи вы будете посылать меня одного въ городъ, когда это окажется для васъ необходимымъ.
Старикъ подумалъ о томъ, что сынъ его уже сталъ взрослымъ юношей, что онъ получилъ благочестивое воспитаніе и привыкъ вести святую жизнь. Бальдучи рѣшилъ, что мірская тщета не увлечетъ юноши. Мысленно Филиппо сказалъ себѣ: «Онъ правъ!» и взялъ сына во Флоренцію. Молодой человѣкъ смотрѣлъ на дворцы, дома, церкви, на все, чѣмъ полонъ этотъ городъ, и такъ какъ ему еще никогда не случалось видѣть ничего подобнаго, онъ приходилъ отъ всего въ восхищеніе и за-
