вполнѣ вѣрила въ святость того, кого считала за пилигрима. Между тѣмъ Тедальдо снялъ съ пальца перстень, который всегда тщательно берегъ и который дала ему Эрмеллина въ послѣднюю ночь, проведенную съ нимъ вмѣстѣ. Показывая ей перстень, онъ спросилъ: — Узнаете вы это? — Едва она взглянула на кольцо, какъ признала, и отвѣчала страннику: — Да, я подарила его нѣкогда Тедальдо. — Пилигримъ тогда всталъ и, быстро сбросивъ свое облаченіе и капюшонъ съ головы, заговорилъ по-флорентински:
— А меня вы узнаете?
Эрмеллина взглянула и, узнавъ въ немъ Тедальдо, вся обомлѣла испугавшись его, какъ обыкновенно боятся покойника, который вдругъ станетъ двигаться, какъ живой. Она не кинулась прямо къ нему, какъ къ своему Тедальдо, вернувшемуся съ Кипра, а хотѣла бѣжать отъ мертвеца, явившагося изъ могилы; но онъ ей молвилъ:
— Не бойтесь, я вашъ Тедальдо, живой и здоровый; никогда я не умиралъ и не умеръ, что бы ни думали вы и мои братья!
Собравшись нѣсколько съ духомъ, Эрмеллина, хотя и пугалась его голоса, вглядѣлась попристальнѣе и, убѣдившись, что это Тедальдо, бросилась къ нему со слезами на шею, стала его цѣловать и твердить:
— Тедальдо, моя отрада, да будетъ благословенъ твой приходъ!
Но онъ, цѣлуя и обнимая ее, отвѣчалъ:
— Не время теперь отдаваться болѣе нѣжнымъ привѣтствіямъ; я пойду устроить, чтобы и Альдобрандино вернулся сюда живъ и здоровъ и надѣюсь, уже завтра до наступленія вечера вы услышите о томъ добрыя вѣсти. Да не тревожьтесь, если у меня будутъ хорошія извѣстія, какъ я полагаю, о его избавленіи, такъ я сегодня же ночью приду къ вамъ сообщить ихъ, съ большимъ привольемъ, чѣмъ теперь.
Накинувъ снова свое пилигримское платье и капюшонъ, онъ еще разъ поцѣловалъ Эрмеллину и, ободривъ ее доброй надеждой, разстался съ нею и пошелъ туда, гдѣ Альдобрандино изнывалъ въ заточеніи, болѣе помышляя о предстоящей смерти, чѣмъ о надеждѣ на ждавшее его спасеніе. Подъ видомъ утѣшителя вошелъ онъ къ нему, съ разрѣшенія тюремщиковъ, и, сѣвъ рядомъ съ нимъ, сказалъ:
— Альдобрандино, я другъ твой, посланный для твоего спасенія Господомъ, сжалившимся надъ тобой и надъ твоей невинностью; поэтому, если ты согласишься, изъ страха Господня, обѣщать мнѣ одинъ малый даръ, который я попрошу у тебя, то ранѣе завтрашняго вечера, когда ты ждешь смертнаго приговора, услышишь вѣсть о твоемъ освобожденіи.
— Почтенный мужъ, — отвѣчалъ Альдобрандино, — ты заботишься о моемъ освобожденіи; поэтому хотя я тебя не знаю и не помнится мнѣ, чтобы я тебя видѣлъ, всетаки, должно быть, ты мнѣ другъ, какъ утверждаешь; и дѣйствительно, преступленіе, за которое я, говорятъ, долженъ быть осужденъ на смерть, мною никогда не было совершено; довольно съ меня и другихъ прегрѣшеній, которыя, можетъ быть, и довели меня до этой невзгоды, но говорю тебѣ, какъ передъ Богомъ: если Онъ смилуется теперь надо мной, я охотно выполню всякій великій обѣтъ, не только малый и не на однихъ словахъ; требуй, поэтому чего хочешь; если удастся мнѣ вырваться, ужь будь увѣренъ, я твердо это соблюду!
— Мое желаніе, отвѣчалъ пилигримъ, — заключается лишь въ томъ, чтобъ ты простилъ четырехъ братьевъ Тедальдо за то, что они довели тебя до такого положенія, считая повиннымъ въ его смерти. Прими ихъ, какъ друзей и братьевъ, когда они попросятъ у тебя прощенія.
