шелъ уже девятый годъ; это были прелестнѣйшія и милѣйшія дѣтки въ мірѣ. Когда они увидѣли стараго графа, въ то время какъ онъ ѣлъ, они окружили его и начали ласкать, точно движимыя тайнымъ предчувствіемъ, что этотъ старецъ — ихъ дѣдъ. Онъ зналъ, что это его внуки, въ свою очередь ласкалъ ихъ, такъ что ребятишки не хотѣли отъ него отойти, несмотря на зовъ ихъ воспитателя. Джанетта, услыхавъ шумъ, вышла изъ комнаты и пригрозила дѣтямъ, что накажетъ ихъ, если они не будутъ слушаться воспитателя. Дѣти расплакались и говорили, что хотятъ остаться со старичкомъ, который любилъ ихъ больше, чѣмъ дядька; и мать, и графъ разсмѣялись надъ этимъ. Графъ поднялся съ мѣста и привѣтствовалъ хозяйку не какъ отецъ свою дочь, а какъ бѣдный нищій богатую даму, и почувствовалъ въ душѣ необычайную радость при видѣ ея. Она же ни тогда, ни впослѣдствіи не могла признать его: до такой степени онъ перемѣнился; этотъ старый, сѣдой, бородатый человѣкъ, ставшій смуглымъ и тощимъ, казался совсѣмъ другимъ человѣкомъ. Дама, видя, что дѣти не хотятъ уходить и плачутъ, когда ихъ пытаются увести насильно, сказала воспитателю, чтобы оставилъ ихъ въ покоѣ. Дѣти остались со старикомъ, а въ это время въ комнату вошелъ отецъ Джакетто, которому воспитатель разсказалъ всю исторію. Тотъ все время не долюбливалъ Джанетты и сказалъ:
— Пусть ихъ, ихъ ужь такъ видно Господь уродилъ, что вышли вылитые портреты тѣхъ, отъ кого произошли. По матери они бродяги, нищіе, такъ нѣтъ ничего и удивительнаго, что льнутъ къ нищему!
Слова эти болѣзненно отозвались въ сердцѣ графа, но онъ, пожавъ плечами, перенесъ и эту обиду, какъ перенесъ уже много другихъ. Между тѣмъ Джакетто узналъ, съ какимъ восторгомъ дѣти приняли старика, т. е. графа, и хотя это ему не понравилось, но онъ такъ ихъ любилъ, что, не желая видѣть ихъ слезъ, приказалъ, чтобы старика оставили при домѣ, если онъ годится на какую-нибудь работу. Тотъ сказалъ, что охотно остался бы, но что онъ умѣетъ только ходить за лошадьми и что всю жизнь только это и дѣлалъ. Ему дали лошадь; я вотъ онъ началъ ходить за нею, а въ свободное время — забавлять дѣтей. Въ то время, какъ судьба вела такими путями графа Ангверскаго и его дѣтей, французскій король, послѣ многихъ схватокъ и перемирій съ нѣмцами, скончался, и на престолъ вступилъ его сынъ, изъ-за супруги котораго графъ былъ изгнанъ. Новый король по истеченіи срока перемирія возобновилъ жестокую войну съ нѣмцами. Англійскій король, ставшій ему родственникомъ, прислалъ ему въ помощь многочисленный отрядъ войска подъ предводительствомъ маршала Перотто и Джакетто Ламіенса, сына другого маршала, а съ нимъ вмѣстѣ пошелъ на войну и служившій у него старикъ, т. е. графъ Ангверскій. Онъ долго пробылъ въ рядахъ войска, оставаясь неузнаннымъ и исполняя обязанности конюха. Какъ человѣкъ опытный и умный, онъ своими совѣтами приносилъ столько пользы, сколько отъ него и не подумали бы требовать. Случилось, что во время войны французская королева тяжко занемогла. Чувствуя приближеніе смерти и терзаемая укоромъ совѣсти за свой грѣхъ, она исповѣдалась руанскому архіепископу, который славился своею святостью и добротою, и между другими своими прегрѣшеніями призналась и въ этой тяжкой клеветѣ, которая погубила графа Ангверскаго. Объ этомъ она повѣдала не только одному духовнику, но и многимъ знатнымъ людямъ, поручая имъ упросить короля, чтобы онъ возстановилъ графа въ его пра-
