гѣй Муравьевъ; но что касается до Барятинскаго, Янтальцова, Лихарева и обоихъ Поджіо, то они ничего не могутъ показывать, что происходило между нами на контрактахъ 1823 года: ибо ни одинъ изъ нихъ съ нами тогда не былъ, а были только я, Юшневскій, Волконскій, Давыдовъ, Муравьевъ и Бестужевъ. О политическихъ же моихъ занятіяхъ сознался я самъ передъ комитетомъ во всѣхъ прежнихъ моихъ показаніяхъ.
Что касается до свиданія моего съ полковникомъ Тизенгаузеномъ, то оное происходило слѣдующимъ образомъ. По пріѣздѣ моемъ въ Бѣлоцерковь, на возвратномъ пути изъ Петербурга видѣлся я въ Бѣлоцеркви съ Сергѣемъ Муравьевымъ, Бестужевымъ, Швейковскимъ и Тизенгаузеномъ. Въ первый вечеръ не было разговора съ Тизенгаузеномъ объ обществѣ. На другой день, отъѣзжая, обѣдали мы всѣ четверо у Швейковскаго. Прежде, нежели къ Швейковскому поѣхали, просили меня Бестужевъ и Муравьевъ въ разговорѣ съ Тизенгаузеномъ прилагать много жару и говорить о началѣ дѣйствія въ 1825 году; ибо они мнѣ сказывали, что Тизенгаузенъ непремѣнно ожидаетъ начала дѣйствія въ 1825 году. А имъ для управленія васильковскими членами необходимо, чтобы и я въ семъ духѣ говорилъ съ Тизенгаузеномъ: ибо по его характеру сіе имъ нужно. Посему и исполнилъ я сіе, согласно ихъ желанію (показанія 6 апрѣля, п. 12).
1826 года апрѣля 22 дня въ присутствіи Высочайше учрежденнаго комитета, по разнорѣчію въ показаніяхъ, дана очная ставка полковнику Пестелю съ штабъ-лѣкаремъ Вольфомъ, изъ коихъ первый показывалъ:
а) что онъ, Пестель, по пріѣздѣ изъ Петербурга въ 1820 году о заключеніи Коренной Думы, сдѣланномъ въ Петербургѣ насчетъ введенія Республиканскаго Правленія, сообщилъ Юшневскому, Вольфу и Ивашеву, а потомъ узнали о семъ Аврамовъ, Басаргинъ, князь Барятинскій и Крюковъ 1-й и 2-й коль скоро были приняты въ общество; когда же именно сіе имъ сообщено, не помнитъ. Сему заключенію Коренной Думы никто изъ нихъ не противорѣчилъ;
б) что для достиженія сей цѣли существовали тогда два главныя предположенія: одно, чтобы первоначальное дѣйствіе революціи начать въ арміи; содѣйствіе же по столицѣ производилось бы сѣвернымъ обществомъ;
в) что при возобновленіи Союза въ Тульчинѣ, когда члены разсуждали о цѣли, тогда былъ первый вопросъ: измѣняетъ ли общество прежнюю республиканскую цѣль или нѣтъ? Всѣ единодушно и безъ противорѣчій подтвердили продолженіе оной, причемъ онъ самъ говорилъ въ пользу оной;
г) что кромѣ избранія предсѣдателей и принятія цѣли общесгва, былъ еще одобренъ и рѣшительный революціонный способъ дѣйствія съ упраздненіемъ престола и, въ случаѣ крайности, съ
гей Муравьев; но что касается до Барятинского, Янтальцова, Лихарева и обоих Поджио, то они ничего не могут показывать, что происходило между нами на контрактах 1823 года: ибо ни один из них с нами тогда не был, а были только я, Юшневский, Волконский, Давыдов, Муравьев и Бестужев. О политических же моих занятиях сознался я сам перед комитетом во всех прежних моих показаниях.
Что касается до свидания моего с полковником Тизенгаузеном, то оное происходило следующим образом. По приезде моем в Белоцерковь, на возвратном пути из Петербурга виделся я в Белоцеркви с Сергеем Муравьевым, Бестужевым, Швейковским и Тизенгаузеном. В первый вечер не было разговора с Тизенгаузеном об обществе. На другой день, отъезжая, обедали мы все четверо у Швейковского. Прежде, нежели к Швейковскому поехали, просили меня Бестужев и Муравьев в разговоре с Тизенгаузеном прилагать много жару и говорить о начале действия в 1825 году; ибо они мне сказывали, что Тизенгаузен непременно ожидает начала действия в 1825 году. А им для управления васильковскими членами необходимо, чтобы и я в сем духе говорил с Тизенгаузеном: ибо по его характеру сие им нужно. Посему и исполнил я сие, согласно их желанию (показания 6 апреля, п. 12).
1826 года апреля 22 дня в присутствии Высочайше учрежденного комитета, по разноречию в показаниях, дана очная ставка полковнику Пестелю с штаб-лекарем Вольфом, из коих первый показывал:
а) что он, Пестель, по приезде из Петербурга в 1820 году о заключении Коренной Думы, сделанном в Петербурге насчет введения Республиканского Правления, сообщил Юшневскому, Вольфу и Ивашеву, а потом узнали о сем Аврамов, Басаргин, князь Барятинский и Крюков 1-й и 2-й коль скоро были приняты в общество; когда же именно сие им сообщено, не помнит. Сему заключению Коренной Думы никто из них не противоречил;
б) что для достижения сей цели существовали тогда два главные предположения: одно, чтобы первоначальное действие революции начать в армии; содействие же по столице производилось бы северным обществом;
в) что при возобновлении Союза в Тульчине, когда члены рассуждали о цели, тогда был первый вопрос: изменяет ли общество прежнюю республиканскую цель или нет? Все единодушно и без противоречий подтвердили продолжение оной, причем он сам говорил в пользу оной;
г) что кроме избрания председателей и принятия цели общесгва, был еще одобрен и решительный революционный способ действия с упразднением престола и, в случае крайности, с
