жалъ ихъ обширными познаніями и увлекалъ силою слова къ преступнымъ намѣреніямъ», вмѣстѣ съ тѣмъ, преувеличивая значеніе Пестеля въ Обществѣ, утверждалъ, что онъ «самовластно управлялъ Южнымъ Обществомъ» и что онъ «былъ главою Общества и первѣйшею пружиною всѣхъ его дѣйствій».
Формально Пестель былъ никакъ не болѣе виновнымъ, чѣмъ другіе виднѣйшіе декабристы. Но по существу дѣла ему, конечно, принадлежало среди нихъ первое мѣсто. Онъ былъ первымъ изъ нихъ по силѣ дарованій и по силѣ вліянія. Если онъ не принималъ непосредственнаго участія въ мятежѣ, то зато имѣлъ громадное значеніе въ устройствѣ и развитіи Тайнаго Общества. Онъ не былъ «самовластнымъ главою общества и тайною пружиною всѣхъ его дѣйствій», но несомнѣнно, что въ нѣкоторые важные моменты жизни общества его дѣятельность имѣла рѣшающее вліяніе на всю дальнѣйшую судьбу заговора. Когда на московскомъ съѣздѣ 1821 года Союзъ Благоденствія былъ закрытъ, Пестель рѣшительно возсталъ противъ рѣшенія съѣзда и немедленно организовалъ изъ членовъ общества, жившихъ на югѣ, Южное Общество, въ видѣ отдѣла Союза Благоденствія, закрытія котораго онъ не признавалъ. Это устройство Южнаго Общества оказало сильное вліяніе на устройство въ Петербургѣ Сѣвернаго Общества также изъ членовъ Союза Благоденствія.
Пестель не имѣлъ «неограниченной власти» надъ Южнымъ Обществомъ; онъ имѣлъ въ немъ даже очень незначительную власть, потому что настойчивыя старанія его объ образованіи сильнаго, сплоченнаго общества не увѣнчались успѣхомъ. Но онъ имѣлъ вообще громадное значеніе въ исторіи Тайныхъ Обществъ, какъ Южнаго, такъ и Сѣвернаго, не силою власти, которую онъ имѣлъ, какъ одинъ изъ директоровъ, а силою своихъ исключительныхъ дарованій, «силою примѣра», какъ опредѣлилъ его значеніе Сперанскій.
Одно уже то, что онъ былъ членомъ Тайнаго Общества, придавало особое значеніе и вѣсъ этому обществу, внушало многимъ увѣренность въ его силѣ и вліяніи. Сила его личности заставляла многихъ преувеличивать значеніе его, какъ главнаго дѣятеля Тайнаго Общества, держащаго въ рукахъ всѣ нити заговора. Въ Петербургѣ, среди главныхъ дѣятелей Общества (какъ Никита Муравьевъ и князь Трубецкой), распространено было преувеличенное мнѣніе о вліяніи Пестеля и значеніи Общества, имъ организованнаго на югѣ. Извѣстіе, что Пестель ѣдетъ въ Петербургъ, произвело среди нихъ въ концѣ 1823 года тревогу и смущеніе. Они заранѣе насторожились, опасаясь вліянія Пестеля и его упрековъ въ бездѣятельности. Никита Муравьевъ говоритъ съ княземъ Трубецкимъ, что «для узнанія мыслей и состоянія Общества Пестеля надобно показать ему что-нибудь здѣсь образованное», и спѣшно организуетъ «управу» изъ трехъ членовъ.
Въ запискахъ современниковъ, въ томъ числѣ и не принадлежавшихъ къ Тайному Обществу, сохранилось нѣсколько замѣчательныхъ отзывовъ о Пестелѣ. Всѣ, и даже враги его, говорятъ о немъ, какъ о личности съ исключительными дарованіями.
жал их обширными познаниями и увлекал силою слова к преступным намерениям», вместе с тем, преувеличивая значение Пестеля в Обществе, утверждал, что он «самовластно управлял Южным Обществом» и что он «был главою Общества и первейшею пружиною всех его действий».
Формально Пестель был никак не более виновным, чем другие виднейшие декабристы. Но по существу дела ему, конечно, принадлежало среди них первое место. Он был первым из них по силе дарований и по силе влияния. Если он не принимал непосредственного участия в мятеже, то зато имел громадное значение в устройстве и развитии Тайного Общества. Он не был «самовластным главою общества и тайною пружиною всех его действий», но несомненно, что в некоторые важные моменты жизни общества его деятельность имела решающее влияние на всю дальнейшую судьбу заговора. Когда на московском съезде 1821 года Союз Благоденствия был закрыт, Пестель решительно восстал против решения съезда и немедленно организовал из членов общества, живших на юге, Южное Общество, в виде отдела Союза Благоденствия, закрытия которого он не признавал. Это устройство Южного Общества оказало сильное влияние на устройство в Петербурге Северного Общества также из членов Союза Благоденствия.
Пестель не имел «неограниченной власти» над Южным Обществом; он имел в нём даже очень незначительную власть, потому что настойчивые старания его об образовании сильного, сплоченного общества не увенчались успехом. Но он имел вообще громадное значение в истории Тайных Обществ, как Южного, так и Северного, не силою власти, которую он имел, как один из директоров, а силою своих исключительных дарований, «силою примера», как определил его значение Сперанский.
Одно уже то, что он был членом Тайного Общества, придавало особое значение и вес этому обществу, внушало многим уверенность в его силе и влиянии. Сила его личности заставляла многих преувеличивать значение его, как главного деятеля Тайного Общества, держащего в руках все нити заговора. В Петербурге, среди главных деятелей Общества (как Никита Муравьев и князь Трубецкой), распространено было преувеличенное мнение о влиянии Пестеля и значении Общества, им организованного на юге. Известие, что Пестель едет в Петербург, произвело среди них в конце 1823 года тревогу и смущение. Они заранее насторожились, опасаясь влияния Пестеля и его упреков в бездеятельности. Никита Муравьев говорит с князем Трубецким, что «для узнания мыслей и состояния Общества Пестеля надобно показать ему что-нибудь здесь образованное», и спешно организует «управу» из трех членов.
В записках современников, в том числе и не принадлежавших к Тайному Обществу, сохранилось несколько замечательных отзывов о Пестеле. Все, и даже враги его, говорят о нём, как о личности с исключительными дарованиями.
