но что скрещеніе съ другою особью отъ времени до времени, быть можетъ, чрезъ очень долгіе промежутки, необходимо.
Допуская такой законъ, мы, какъ мнѣ кажется, можемъ понять многіе обширные разряды фактовъ, безъ того совершенно необъяснимые. Всякій, занимавшійся произведеніемъ помѣсей, знаетъ, до какой степени свободный доступъ влаги неблагопріятенъ оплодотворенію цвѣтка; однакоже, какое множество цвѣтовъ имѣютъ тычинки и пестики, вовсе незащищенные отъ атмосферныхъ вліяній. Но если необходимо отъ времени до времени скрещеніе, совершенная доступность пыльцѣ изъ другаго цвѣтка объяснитъ намъ это отсутствіе защиты, тѣмъ болѣе, что тычинки самаго растенія обыкновенно расположены такъ близко отъ пестика, что самооплодотвореніе кажется неизбѣжнымъ. Многіе цвѣтки, съ другой стороны, имѣютъ органы оплодотворенія, тѣсно замкнутые между лепестками, какъ на пр., въ обширномъ семействѣ бобовыхъ; но во многихъ, быть можетъ, во всѣхъ такихъ цвѣтахъ, существуетъ очень любопытное приспособленіе между строеніемъ цвѣтка и способомъ, которымъ пчелы высасываютъ изъ нихъ нектаръ; при этомъ онѣ либо разсыпаютъ на рыльце пыльцу самаго цвѣтка, либо переносятъ на него пыльцу съ цвѣтка другаго. Посѣщенія пчелъ до того необходимы мотыльковымъ цвѣтамъ, что я убѣдился, посредствомъ опытовъ, описанныхъ въ другомъ мѣстѣ, въ значительномъ уменьшеніи ихъ плодовитости при устраненіи этихъ посѣщеній. Дѣло въ томъ, что едва ли возможно пчелѣ перелетать съ цвѣтка на цвѣтокъ, не перенося съ собою пыльцы и не принося этимъ, какъ я полагаю, значительной пользы растенію. Пчелы дѣйствуютъ тутъ, какъ кисточка садовника: достаточно коснуться одною и тою же кисточкою тычинокъ одного цвѣтка, а затѣмъ рыльца дрогаго, чтобы произвести оплодотвореніе; но не слѣдуетъ предпологать, чтобы пчелы могли такимъ образомъ произвести множество помѣсей между различными видами; ибо если мы перенесемъ одною кисточкою на рыльце пыльцу того же растенія и пыльцу другаго вида, первая будетъ дѣйствовать до того сильнѣе, что она, какъ доказалъ Гертнеръ, вовсе уничтожитъ вліяніе чужой пыльцы.
Когда тычинки цвѣтка внезапно подскакиваютъ къ пестику, или медленно, одна за другою, подвигаются къ нему, этотъ процессъ, повидимому, приспособленъ къ самооплодотворенію; и онъ, безъ сомнѣнія, служитъ этой цѣли; но часто, какъ показалъ Кёльрейтеръ относительно барбариса, для того, чтобы тычинки пришли въ движеніе, нужно участіе насѣкомыхъ; замѣчательно, что именно относительно
но что скрещение с другою особью от времени до времени, быть может, чрез очень долгие промежутки необходимо.
Допуская такой закон, мы, как мне кажется, можем понять многие обширные разряды фактов, без того совершенно необъяснимые. Всякий, занимавшийся произведением помесей, знает, до какой степени свободный доступ влаги неблагоприятен оплодотворению цветка; однако же, какое множество цветов имеют тычинки и пестики, вовсе незащищенные от атмосферных влияний. Но если необходимо от времени до времени скрещение, совершенная доступность пыльце из другого цветка объяснит нам это отсутствие защиты, тем более, что тычинки самого растения обыкновенно расположены так близко от пестика, что самооплодотворение кажется неизбежным. Многие цветки, с другой стороны, имеют органы оплодотворения, тесно замкнутые между лепестками, как, например, в обширном семействе бобовых; но во многих, быть может, во всех таких цветах, существует очень любопытное приспособление между строением цветка и способом, которым пчелы высасывают из них нектар; при этом они либо рассыпают на рыльце пыльцу самого цветка, либо переносят на него пыльцу с цветка другого. Посещения пчел до того необходимы мотыльковым цветам, что я убедился посредством опытов, описанных в другом месте, в значительном уменьшении их плодовитости при устранении этих посещений. Дело в том, что едва ли возможно пчеле перелетать с цветка на цветок, не перенося с собою пыльцы и не принося этим, как я полагаю, значительной пользы растению. Пчелы действуют тут как кисточка садовника: достаточно коснуться одною и тою же кисточкою тычинок одного цветка, а затем рыльца другого, чтобы произвести оплодотворение; но не следует предполагать, чтобы пчелы могли таким образом произвести множество помесей между различными видами; ибо если мы перенесем одною кисточкою на рыльце пыльцу того же растения и пыльцу другого вида, первая будет действовать до того сильнее, что она, как доказал Гертнер, вовсе уничтожит влияние чужой пыльцы.
Когда тычинки цветка внезапно подскакивают к пестику или медленно, одна за другою, подвигаются к нему, этот процесс, по-видимому, приспособлен к самооплодотворению; и он, без сомнения, служит этой цели; но часто, как показал Кёльрейтер относительно барбариса, для того чтобы тычинки пришли в движение, нужно участие насекомых; замечательно, что именно относительно
