начальника всѣхъ трубастыхъ голубей было лишь четырнадцать, нѣсколько расходящихся перьевъ въ хвостѣ, какъ у нынѣшняго японскаго трубастаго голубя, или у отдѣльныхъ особей другихъ особыхъ породъ, у которыхъ подчасъ насчитывается до семнадцати хвостовыхъ перьевъ. Быть-можетъ, первый дутышъ надувалъ свой зобъ не болѣе, чѣмъ «turbit» теперь надуваетъ верхнюю часть пищевода; привычка, на которую не обращаютъ вниманія охотники, потому-что не въ ней заключается условное достоинство породы.
И пусть не думаютъ, чтобы нужно было значительное уклоненіе для того, чтобы привлечь вниманіе охотника. Его изощренный глазъ подмѣчаетъ малѣйшую особенность, и человѣку свойственно цѣнить всякую, даже самую незначительную новизну, когда она — его собственность. И не слѣдуетъ судить о цѣнѣ, которая придавалась въ прежнія времена какому-нибудь незначительному уклоненію по той цѣнѣ, которую придали-бы ей теперь, когда установилось множество отдѣльныхъ породъ. Много легкихъ уклоненій, которыя могли-бы прокидываться, да и прокидываются теперь у голубей, считаются недостатками, уклоненіями отъ чистаго типа породы, и поэтому устраняются. Обыкновенный гусь не произвелъ рѣзкихъ разновидностей; отъ этого произошло, что на выставкахъ выдаются за отдѣльныя породы тулузскіе гуси и гуси обыкновенные, разнящіеся лишь въ цвѣтѣ, этомъ самомъ шаткомъ изъ признаковъ.
Эти соображенія, какъ мнѣ кажется, объясняютъ въ значительной мѣрѣ фактъ уже упомянутый, а именно наше незнаніе относительно происхожденія и исторіи нашихъ домашнихъ породъ. Но въ сущности, породѣ, точно такъ же, какъ нарѣчію, едва-ли можно приписать опредѣленное начало. Кто-нибудь сохраняетъ и разводитъ потомство животнаго, представляющаго какое-либо легкое уклоненіе отъ нормальнаго строенія, или особенно тщательно подбираетъ своихъ племенныхъ животныхъ, и такимъ путемъ улучшаетъ свое стадо, причемъ улучшенныя животныя медленно распространяются по окрестности. Но у нихъ покуда нѣтъ опредѣленнаго имени, цѣнятся они не высоко, и никто не заботится собрать о нихъ свѣдѣнія. Улучшившись еще болѣе тѣмъ-же медленнымъ и постепеннымъ способомъ, они распространятся далѣе, будутъ признаны за нѣчто особое и цѣнное, и вѣроятно лишь тутъ получатъ какое-нибудь провинціальное прозвище. Въ странахъ полуобразованныхъ, при затруднительныхъ сообщеніяхъ, распространеніе и признаніе такой новой породы будетъ дѣломъ очень медленнымъ. Но какъ скоро преимущества новой породы будутъ опредѣлены и признаны, начало, названное мною «без-
начальника всех трубастых голубей было лишь четырнадцать несколько расходящихся перьев в хвосте, как у нынешнего японского трубастого голубя или у отдельных особей других особых пород, у которых подчас насчитывается до семнадцати хвостовых перьев. Быть может, первый дутыш надувал свой зоб не более, чем «turbit» теперь надувает верхнюю часть пищевода; привычка, на которую не обращают внимания охотники, потому что не в ней заключается условное достоинство породы.
И пусть не думают, чтобы нужно было значительное уклонение для того, чтобы привлечь внимание охотника. Его изощренный глаз подмечает малейшую особенность, и человеку свойственно ценить всякую, даже самую незначительную, новизну, когда она — его собственность. И не следует судить о цене, которая придавалась в прежние времена какому-нибудь незначительному уклонению по той цене, которую придали бы ей теперь, когда установилось множество отдельных пород. Много легких уклонений, которые могли бы прокидываться да и прокидываются теперь у голубей, считаются недостатками, уклонениями от чистого типа породы и поэтому устраняются. Обыкновенный гусь не произвел резких разновидностей; от этого произошло, что на выставках выдаются за отдельные породы тулузские гуси и гуси обыкновенные, разнящиеся лишь в цвете, этом самом шатком из признаков.
Эти соображения, как мне кажется, объясняют в значительной мере факт уже упомянутый, а именно наше незнание относительно происхождения и истории наших домашних пород. Но, в сущности, породе, точно так же, как наречию, едва ли можно приписать определенное начало. Кто-нибудь сохраняет и разводит потомство животного, представляющего какое-либо легкое уклонение от нормального строения, или особенно тщательно подбирает своих племенных животных и таким путем улучшает свое стадо, причем улучшенные животные медленно распространяются по окрестности. Но у них покуда нет определенного имени, ценятся они невысоко, и никто не заботится собрать о них сведения. Улучшившись еще более тем же медленным и постепенным способом, они распространятся далее, будут признаны за нечто особое и ценное, и, вероятно, лишь тут получат какое-нибудь провинциальное прозвище. В странах полуобразованных, при затруднительных сообщениях, распространение и признание такой новой породы будет делом очень медленным. Но как скоро преимущества новой породы будут определены и признаны, начало, названное мною «бес-
