чѣмъ зрѣлое животное, развивающеся изъ него? Я полагаю, что всѣ эти факты могутъ быть объяснены, по теоріи потомственныхъ видоизмѣненій, слѣдующимъ образомъ:
Обыкновенно полагаютъ, вѣроятно основываясь на томъ, что уродливости часто обнаруживаются въ зародышѣ въ очень ранній возрастъ — что и легкія уклоненія по необходимости должны возникать въ возрастѣ столь-же раннемъ. Но мы имѣемъ мало указаній на такое обстоятельство; скорѣе имѣемъ указанія на противное; ибо всѣмъ извѣстно, что заводчики лишь нѣсколько времени послѣ рожденія животнаго могутъ сказать, какую форму и какія достоинства оно окончательно будетъ имѣть. Мы безпрестанно убѣждаемся въ этомъ относительно нашихъ собственныхъ дѣтей; мы не всегда можемъ сказать про ребенка, будетъ ли онъ высокаго или низкаго роста, и какъ окончательно сложатся черты его лица. Вопросъ не въ томъ, въ какой періодъ жизни было причинено какое-либо отклоненіе, но въ какой періодъ оно вполнѣ обнаруживается. Причина могла подѣйствовать, и, полагаю я, большею частію дѣйствовала еще прежде, чѣмъ возникъ зародышъ; и уклоненіе можетъ быть обусловлено пораженіемъ мужскаго или женскаго половаго элемента условіями, которымъ подвергался одинъ изъ родителей или изъ ихъ предковъ. Тѣмъ неменѣе, результатъ, причиненный такимъ образомъ въ періодъ очень ранній, даже до возникновенія зародыша, можетъ обнаружиться въ поздній періодъ жизни. Такъ наслѣдственная болѣзнь, свойственная старости, сообщается потомству воспроизводительнымъ элементомъ одного изъ родителей. Такъ у скота рога помѣсей обнаруживаютъ сходство съ рогами обоихъ родителей. Для блага очень юнаго животнаго, пока оно остается во чревѣ матери, или яйцѣ, или пока его питаютъ и защищаютъ родители, совершенно несущественно, нѣсколько-ли раньше или позже сложится вполнѣ большинство его признаковъ. Несущественно, напримѣръ, для птицы, добывающей свою пищу посредствомъ длиннаго клюва, разовьется-ли или нѣтъ ея клювъ до полной своей длины, пока ея кормятъ родители. Изъ этого я заключаю, что весьма возможно, чтобы каждое изъ послѣдовательныхъ легкихъ видоизмѣненій, посредствомъ которыхъ каждый видъ пріобрѣлъ теперешнее свое строеніе, возникло не въ очень ранній періодъ жизни, и нѣкоторые факты, относящіеся къ нашимъ домашнимъ животнымъ, подтверждаютъ это воззрѣніе. Но въ другихъ случаяхъ очень возможно, чтобы каждое послѣдовательное видоизмѣненіе или многія изъ нихъ возникли въ очень ранній періодъ.
Въ первой главѣ этой книги я упомянулъ объ обстоятельствахъ,
чем зрелое животное, развивающееся из него? Я полагаю, что все эти факты могут быть объяснены, по теории потомственных видоизменений, следующим образом:
Обыкновенно полагают, вероятно основываясь на том, что уродливости часто обнаруживаются в зародыше в очень ранний возраст, — что и легкие уклонения по необходимости должны возникать в возрасте столь же раннем. Но мы имеем мало указаний на такое обстоятельство; скорее имеем указания на противное; ибо всем известно, что заводчики лишь несколько времени после рождения животного могут сказать, какую форму и какие достоинства оно окончательно будет иметь. Мы беспрестанно убеждаемся в этом относительно наших собственных детей; мы не всегда можем сказать про ребенка, будет ли он высокого или низкого роста, и как окончательно сложатся черты его лица. Вопрос не в том, в какой период жизни было причинено какое-либо отклонение, но в какой период оно вполне обнаруживается. Причина могла подействовать, и, полагаю я, большею частью действовала еще прежде, чем возник зародыш; и уклонение может быть обусловлено поражением мужского или женского полового элемента условиями, которым подвергался один из родителей или из их предков. Тем не менее результат, причиненный таким образом в период очень ранний, даже до возникновения зародыша, может обнаружиться в поздний период жизни. Так наследственная болезнь, свойственная старости, сообщается потомству воспроизводительным элементом одного из родителей. Так у скота рога помесей обнаруживают сходство с рогами обоих родителей. Для блага очень юного животного, пока оно остается во чреве матери или яйце, или пока его питают и защищают родители, совершенно несущественно, несколько ли раньше или позже сложится вполне большинство его признаков. Несущественно, например, для птицы, добывающей свою пищу посредством длинного клюва, разовьется ли или нет ее клюв до полной своей длины, пока ее кормят родители. Из этого я заключаю, что весьма возможно, чтобы каждое из последовательных легких видоизменений, посредством которых каждый вид приобрел теперешнее свое строение, возникло не в очень ранний период жизни, и некоторые факты, относящиеся к нашим домашним животным, подтверждают это воззрение. Но в других случаях очень возможно, чтобы каждое последовательное видоизменение или многие из них возникли в очень ранний период.
В первой главе этой книги я упомянул об обстоятельствах,
