Мы видѣли выше, что части, повторяющіяся много разъ, особенно подвержены измѣненіямъ въ числѣ и въ строеніи. Слѣдовательно, вполнѣ вѣроятно, чтобы естественный подборъ, дѣйствуя во время долгаго ряда видоизмѣненій, выхватилъ извѣстное число изъ элементовъ, первоначально повторявшихся множество разъ, и приспособилъ ихъ къ самымъ различнымъ цѣлямъ. И такъ какъ это видоизмѣненіе совершалось послѣдовательно и постепенно, то намъ нечего удивляться тому, что въ этихъ частяхъ или органахъ обнаруживается нѣкоторая степень сходства, сохраненная могучимъ началомъ наслѣдственности.
Въ великомъ классѣ мягкотѣлыхъ, хотя мы и можемъ указать на гомологіи между органами одного вида и органами другаго, мы лишь рѣдко можемъ отыскать гомологію между органами одной и той-же особи. И мы легко можемъ объяснить себѣ этотъ фактъ, ибо у мягкотѣлыхъ, даже у низшихъ членовъ этого класса, мы не находимъ такого неопредѣленнаго повторенія однѣхъ и тѣхъ-же частей, какое встрѣчаемъ мы въ другихъ великихъ классахъ животнаго и растительнаго царства.
Натуралисты часто говорятъ о томъ, что черепъ составленъ изъ превращенныхъ позвонковъ; что челюсти суть превращенныя конечности; тычинки и пестики цвѣтовъ превращенные листья; но въ этихъ случаяхъ, какъ замѣтилъ профессоръ Гоксли, быть можетъ, правильнѣе считать черепъ и позвонки, челюсти и конечности и т. д. превратившимися, не однѣ въ другіе, но изъ какого-либо общаго элемента. Натуралисты, впрочемъ, употребляютъ эти выраженія лишь въ метафорическомъ смыслѣ: они далеки отъ предположенія, чтобы въ теченіе долгаго ряда поколѣній первичные органы, въ одномъ случаѣ позвонки, въ другомъ — конечности, дѣйствительно превратились въ черепъ и въ челюсти. Но видъ органовъ такъ сильно возбуждаетъ представленіе о такомъ превращеніи, что натуралисты поневолѣ употребляютъ эти выраженія. По моему воззрѣнію, эти выраженія могутъ быть употреблены въ буквальномъ ихъ смыслѣ, и объясняется тотъ дивный фактъ, что челюсти, напримѣръ рака, представляютъ множество изъ тѣхъ признаковъ, которые они сохранили бы въ силу наслѣдственности, еслибы дѣйствительно были продуктами метаморфоза настоящихъ конечностой.
Эмбріологія. — Я уже упоминалъ при случаѣ о томъ, что извѣстные органы каждой особи, при зрѣлости ея становящіеся весьма различными и служащіе разнымъ цѣлямъ, въ зародышѣ совершенно однородны. Точно также, зародыши разныхъ животныхъ одного
Мы видели выше, что части, повторяющиеся много раз, особенно подвержены изменениям в числе и в строении. Следовательно, вполне вероятно, чтобы естественный подбор, действуя во время долгого ряда видоизменений, выхватил известное число из элементов, первоначально повторявшихся множество раз, и приспособил их к самым различным целям. И так как это видоизменение совершалось последовательно и постепенно, то нам нечего удивляться тому, что в этих частях или органах обнаруживается некоторая степень сходства, сохраненная могучим началом наследственности.
В великом классе мягкотелых, хотя мы и можем указать на гомологии между органами одного вида и органами другого, мы лишь редко можем отыскать гомологию между органами одной и той же особи. И мы легко можем объяснить себе этот факт, ибо у мягкотелых, даже у низших членов этого класса, мы не находим такого неопределенного повторения одних и тех же частей, какое встречаем мы в других великих классах животного и растительного царства.
Натуралисты часто говорят о том, что череп составлен из превращенных позвонков; что челюсти суть превращенные конечности; тычинки и пестики цветов -- превращенные листья; но в этих случаях, как заметил профессор Гоксли, быть может, правильнее считать череп и позвонки, челюсти и конечности и так далее превратившимися не одни в другие, но из какого-либо общего элемента. Натуралисты, впрочем, употребляют эти выражения лишь в метафорическом смысле: они далеки от предположения, чтобы в течение долгого ряда поколений первичные органы, в одном случае позвонки, в другом — конечности, действительно превратились в череп и в челюсти. Но вид органов так сильно возбуждает представление о таком превращении, что натуралисты поневоле употребляют эти выражения. По моему воззрению, эти выражения могут быть употреблены в буквальном их смысле, и объясняется тот дивный факт, что челюсти, например рака, представляют множество из тех признаков, которые они сохранили бы в силу наследственности, если бы действительно были продуктами метаморфоза настоящих конечностей.
Эмбриология. — Я уже упоминал при случае о том, что известные органы каждой особи, при зрелости ее становящиеся весьма различными и служащие разным целям, в зародыше совершенно однородны. Точно также зародыши разных животных одного
