понять, почему мы нѣкоторымъ сходствамъ придаемъ гораздо болѣе вѣса, чѣмъ другимъ; почему мы въ правѣ пользоваться зачаточными и безполезными органами, а также такими, которыхъ физіологическое значеніе ничтожно; почему, сравнивая одну группу съ другою отдѣльною группою, мы безъ разбора отбрасываемъ всѣ признаки аналогическіе и приспособительные, и однакоже пользуемся тѣми-же признаками въ предѣлахъ каждой группы. Мы ясно видимъ, почему всѣ нынѣ живущія и угасшія формы могутъ быть сгруппированы въ одну великую систему, и почему отдѣльные члены каждаго класса связаны между собою самымъ сложнымъ и всестороннимъ сродствомъ. Намъ никогда, быть можетъ, не удастся окончательно распутать сложную сѣть сродства между членами какого-либо класса; но, имѣя въ виду опредѣленный предметъ, а не предполагаемый планъ творенія, мы можемъ надѣяться на вѣрный, хотя и медленный успѣхъ.
Морфологія. — Мы видѣли, что члены одного класса, независимо отъ ихъ образа жизни, сходны между собою въ общемъ планѣ ихъ организаціи. Это сходство часто обозначаютъ терминомъ «единство типа», или говорятъ, что отдѣльныя части и органы въ разныхъ видахъ «гомологичны». Весь предметъ обозначается общимъ названіемъ «морфологіи». Это самый интересный отдѣлъ естественной исторіи, и его можно назвать ея душою. Что̀ можетъ быть любопытнѣе того обстоятельства, что рука человѣка, назначенная для хватанія, лапа крота, назначенная для рытья, нога лошади, ластъ моржа и крыло летучей мыши — всѣ построены по одному образцу и содержатъ однѣ и тѣ-же кости въ одинаковыхъ положеніяхъ? Жоффруа Сентъ-Илеръ сильно настаивалъ на важности относительнаго положенія гомологическихъ органовъ: части могутъ измѣниться въ любой мѣрѣ по формѣ и величинѣ, и однако онѣ постоянно остаются связанными въ томъ-же порядкѣ. Мы никогда, напримѣръ, не находимъ, чтобы кости плеча и предплечья, бедра и голени были переставлены. Поэтому одинаковыя имена могутъ быть приданы гомологическимъ костямъ въ животныхъ самыхъ различныхъ. Тотъ-же великій законъ обнаруживается въ строеніи рта у насѣкомыхъ: что можетъ быть различнѣе безмѣрно длиннаго спиральнаго хобота сфинкса, любопытно сложеннаго хобота пчелы или клопа, и крупныхъ челюстей жука? — однако всѣ эти органы, служащіе столь различнымъ цѣлямъ, образовались черезъ безконечно многочисленныя видоизмѣненія верхней и нижней губы, челюстей и двухъ паръ жвалъ. Подобные законы управляютъ строеніемъ рта и конечностей у раковъ. То-же самое въ цвѣткахъ растеній.
понять, почему мы некоторым сходствам придаем гораздо более веса, чем другим; почему мы вправе пользоваться зачаточными и бесполезными органами, а также такими, которых физиологическое значение ничтожно; почему, сравнивая одну группу с другою отдельною группою, мы без разбора отбрасываем все признаки аналогические и приспособительные и однако же пользуемся теми же признаками в пределах каждой группы. Мы ясно видим, почему все ныне живущие и угасшие формы могут быть сгруппированы в одну великую систему, и почему отдельные члены каждого класса связаны между собою самым сложным и всесторонним сродством. Нам никогда, быть может, не удастся окончательно распутать сложную сеть сродства между членами какого-либо класса; но, имея в виду определенный предмет, а не предполагаемый план творения, мы можем надеяться на верный, хотя и медленный успех.
Морфология. — Мы видели, что члены одного класса, независимо от их образа жизни, сходны между собою в общем плане их организации. Это сходство часто обозначают термином «единство типа», или говорят, что отдельные части и органы в разных видах «гомологичны». Весь предмет обозначается общим названием «морфологии». Это самый интересный отдел естественной истории, и его можно назвать ее душою. Что может быть любопытнее того обстоятельства, что рука человека, назначенная для хватания, лапа крота, назначенная для рытья, нога лошади, ласт моржа и крыло летучей мыши — все построены по одному образцу и содержат одни и те же кости в одинаковых положениях? Жоффруа Сент-Илер сильно настаивал на важности относительного положения гомологических органов: части могут измениться в любой мере по форме и величине, и однако они постоянно остаются связанными в том же порядке. Мы никогда, например, не находим, чтобы кости плеча и предплечья, бедра и голени были переставлены. Поэтому одинаковые имена могут быть приданы гомологическим костям в животных самых различных. Тот же великий закон обнаруживается в строении рта у насекомых: что может быть различнее безмерно длинного спирального хобота сфинкса, любопытно сложенного хобота пчелы или клопа, и крупных челюстей жука? — однако все эти органы, служащие столь различным целям, образовались через бесконечно многочисленные видоизменения верхней и нижней губы, челюстей и двух пар жвал. Подобные законы управляют строением рта и конечностей у раков. То же самое в цветках растений.
