вьючныхъ и скаковыхъ лошадей, нашего камолаго и длиннорогаго скота, нашихъ различныхъ породъ домашней птицы, нашихъ овощей — значило бы идти противъ ежедневнаго опыта. Прибавлю тутъ же, что и въ естественномъ состояніи, когда измѣняются условія жизни, по всей вѣроятности происходятъ уклоненія и возвращенія къ прежнимъ типамъ; но естественный подборъ родичей, какъ будетъ объяснено далѣе, опредѣляетъ мѣру, въ которой сохраняются возникшіе такимъ образомъ новые признаки.
Если мы всмотримся въ наслѣдственныя разновидности или породы нашихъ домашнихъ животныхъ и растеній, и сравнимъ ихъ съ близко сродными съ ними видами, мы вообще въ каждой отдѣльной породѣ найдемъ, какъ уже замѣчено выше, менѣе однообразія въ признакахъ, чѣмъ въ истинномъ видѣ. Домашнія породы одного вида, кромѣ того, часто имѣютъ характеръ нѣсколько уродливый; этимъ я хочу сказать, что хоть онѣ вообще отличаются одна отъ другой, и отъ иныхъ видовъ того-же рода лишь маловажными особенностями, онѣ часто однимъ какимъ-нибудь признакомъ отличаются въ степени очень значительной, какъ между собою, такъ и въ-особенности отъ всѣхъ естественныхъ видовъ, которымъ онѣ всего ближе сродни. За этими исключеніями (и за исключеніемъ полной плодовитости при скрещиваніи разновидностей — о чемъ послѣ), домашнія породы одного и того же вида разнятся между собою такимъ-же способомъ — только большею частію въ меньшей мѣрѣ, — какъ разнятся близко-сродные виды одного рода въ естественномъ состояніи. Съ этимъ, я думаю, нельзя не согласиться, ибо едва-ли найдется домашняя порода, которая не была бы признана компетентными судьями за простую разновидность, а другими судьями, столь же компетентными, за потомство отдѣльнаго вида. Еслибы существовало какое-либо рѣзкое отличіе между видомъ и домашнею породою, разногласіе такого рода не повторялось-бы такъ безпрестанно. Часто утверждали, что домашнія породы никогда не расходятся между собою въ признакахъ родовыхъ. Можно было-бы, я думаю, доказать, что это положеніе едва ли основательно: но натуралисты значительно расходятся относительно родоваго значенія признаковъ; всѣ ихъ опредѣленія до-сихъ-поръ имѣютъ характеръ эмпирическій. Сверхъ того, если смотрѣть на происхожденіе вида съ той точки зрѣнія, которую я тотчасъ изложу, мы не имѣемъ права ожидать, что въ нашихъ домашнихъ, искусственныхъ породахъ намъ часто будутъ попадаться родовыя различія.
Когда мы стараемся опредѣлить степень различія въ строеніи между домашними разновидностями одного вида, мы тотчасъ натыкаемся на
вьючных и скаковых лошадей, нашего камолого и длиннорогого скота, наших различных пород домашней птицы, наших овощей — значило бы идти против ежедневного опыта. Прибавлю тут же, что и в естественном состоянии, когда изменяются условия жизни, по всей вероятности, происходят уклонения и возвращения к прежним типам; но естественный подбор родичей, как будет объяснено далее, определяет меру, в которой сохраняются возникшие таким образом новые признаки.
Если мы всмотримся в наследственные разновидности или породы наших домашних животных и растений и сравним их с близко сродными с ними видами, мы вообще в каждой отдельной породе найдем, как уже замечено выше, менее однообразия в признаках, чем в истинном виде. Домашние породы одного вида, кроме того, часто имеют характер несколько уродливый; этим я хочу сказать, что хоть они вообще отличаются одна от другой и от иных видов того же рода лишь маловажными особенностями, они часто одним каким-нибудь признаком отличаются в степени очень значительной как между собою, так и в особенности от всех естественных видов, которым они всего ближе сродни. За этими исключениями (и за исключением полной плодовитости при скрещивании разновидностей — о чем после), домашние породы одного и того же вида разнятся между собою таким же способом — только большею частью в меньшей мере, — как разнятся близко сродные виды одного рода в естественном состоянии. С этим, я думаю, нельзя не согласиться, ибо едва ли найдется домашняя порода, которая не была бы признана компетентными судьями за простую разновидность, а другими судьями, столь же компетентными, за потомство отдельного вида. Если бы существовало какое-либо резкое отличие между видом и домашнею породою, разногласие такого рода не повторялось бы так беспрестанно. Часто утверждали, что домашние породы никогда не расходятся между собою в признаках родовых. Можно было бы, я думаю, доказать, что это положение едва ли основательно: но натуралисты значительно расходятся относительно родового значения признаков; все их определения до сих пор имеют характер эмпирический. Сверх того, если смотреть на происхождение вида с той точки зрения, которую я тотчас изложу, мы не имеем права ожидать, что в наших домашних, искусственных породах нам часто будут попадаться родовые различия.
Когда мы стараемся определить степень различия в строении между домашними разновидностями одного вида, мы тотчас натыкаемся на
