женнымъ въ этой книгѣ, они не могли подвергаться значительнымъ видоизмѣненіямъ. Но относительно нашихъ альпійскихъ организмовъ, при возвращающейся теплотѣ оставленныхъ въ объединенномъ состояніи, сперва у подножія, потомъ на вершинахъ горъ, дѣло должно было принять нѣсколько иной оборотъ; ибо невѣроятно, чтобы всѣ арктическіе виды остались на каждомъ изъ удаленныхъ одинъ отъ другаго горныхъ хребтовъ, и на нихъ выжили-бы до сихъ поръ; къ тому-же къ нимъ, по всей вѣроятности, примѣшались-бы древнія альпійскія формы, которыя должны были существовать на горахъ до наступленія ледоваго періода, и которыя, во время наибольшаго холода, должны были на время спуститься въ равнины; они же, сверхъ того, должны были подвергнуться не совсѣмъ одинаковымъ климатическимъ условіямъ. Поэтому, ихъ взаимныя отношенія должны были до нѣкоторой степени нарушиться; слѣдовательно, и самые виды должны были нѣсколько измѣниться; а это дѣйствительно и произошло; ибо если мы сравнимъ современныя альпійскія растенія и животныя отдѣльныхъ великихъ горныхъ хребтовъ Европы, то мы, при тождествѣ очень многихъ формъ, встрѣтимъ и мѣстныя разновидности, а также формы сомнительныя и даже виды совершенно отдѣльные, хотя близко сродные, замѣняющіе другъ друга.
Поясняя процессы, по моему мнѣнію, происходившіе во время ледоваго періода, я предположилъ, что въ началѣ его арктическая фауна и флора были столь-же однообразны во всей окружности полярнаго пояса, какъ и теперь. Но предъидущія замѣчанія относятся не только къ формамъ, въ строгомъ смыслѣ арктическимъ, но также ко многимъ формамъ поясовъ приарктическаго и сѣверно-умѣреннаго, ибо нѣкоторыя изъ этихъ формъ тождественны на невысокихъ горахъ и на сѣверныхъ равнинахъ Европы и Америки; можно спросить, какъ я объясняю ту степень однообразія сѣверныхъ, но не арктическихъ формъ, вокругъ всего свѣта въ началѣ ледоваго періода, на которую указываетъ это обстоятельство. Въ настоящее время сѣверно-умѣренные и приарктическіе организмы стараго и новаго свѣта раздѣлены Атлантическимъ Океаномъ и сѣверною частію Тихаго Океана. Во время ледоваго періода, когда жители стараго и новаго свѣта жили ближе къ югу, чѣмъ теперь, ихъ должны были раздѣлять еще большія протяженія океановъ. Я полагаю, что это затрудненіе можетъ быть разрѣшено, если мы примемъ въ разсчетъ еще болѣе раннія измѣненія въ климатѣ. Мы имѣемъ достаточные поводы для предположенія, что подъ конецъ пліоценоваго періода, до наступленія ледоваго, и когда уже существовало большинство нынѣшнихъ видовъ, климатъ былъ теплѣе,
женным в этой книге, они не могли подвергаться значительным видоизменениям. Но относительно наших альпийских организмов, при возвращающейся теплоте оставленных в объединенном состоянии, сперва у подножия, потом на вершинах гор, дело должно было принять несколько иной оборот; ибо невероятно, чтобы все арктические виды остались на каждом из удаленных один от другого горных хребтов и на них выжили бы до сих пор; к тому же к ним, по всей вероятности, примешались бы древние альпийские формы, которые должны были существовать на горах до наступления ледового периода, и которые во время наибольшего холода должны были на время спуститься в равнины; они же, сверх того, должны были подвергнуться не совсем одинаковым климатическим условиям. Поэтому их взаимные отношения должны были до некоторой степени нарушиться; следовательно, и самые виды должны были несколько измениться; а это действительно и произошло; ибо, если мы сравним современные альпийские растения и животные отдельных великих горных хребтов Европы, то мы при тождестве очень многих форм встретим и местные разновидности, а также формы сомнительные и даже виды совершенно отдельные, хотя близко сродные, заменяющие друг друга.
Поясняя процессы, по моему мнению, происходившие во время ледового периода, я предположил, что в начале его арктическая фауна и флора были столь же однообразны во всей окружности полярного пояса, как и теперь. Но предыдущие замечания относятся не только к формам, в строгом смысле арктическим, но также ко многим формам поясов приарктического и северно-умеренного, ибо некоторые из этих форм тождественны на невысоких горах и на северных равнинах Европы и Америки; можно спросить, как я объясняю ту степень однообразия северных, но не арктических форм, вокруг всего света в начале ледового периода, на которую указывает это обстоятельство. В настоящее время северно-умеренные и приарктические организмы Старого и Нового Света разделены Атлантическим океаном и северною частию Тихого океана. Во время ледового периода, когда жители Старого и Нового Света жили ближе к югу, чем теперь, их должны были разделять еще большие протяжения океанов. Я полагаю, что это затруднение может быть разрешено, если мы примем в расчет еще более ранние изменения в климате. Мы имеем достаточные поводы для предположения, что под конец плиоценового периода, до наступления ледового, и когда уже существовало большинство нынешних видов, климат был теплее,
