вовсе не дѣйствуетъ, мы не должны удивляться, что эта система у животныхъ, лишенныхъ свободы, часто дѣйствуетъ не совершенно правильно, и производитъ потомство, не вполнѣ схожее съ родичами.
Часто говорятъ, что безплодіе есть главное зло, съ которымъ приходится бороться садоводству; но, по вышеизложенному взгляду, мы обязаны измѣнчивостію тѣмъ-же причинамъ, которыя производятъ безплодіе; а измѣнчивость есть источникъ самыхъ лучшихъ произведеній нашихъ садовъ. Я долженъ прибавить, что точно такъ-же, какъ нѣкоторые организмы легко размножаются при самыхъ неестественныхъ условіяхъ (напримѣръ: прирученные кролики и хорьки), доказывая этимъ, что ихъ половая система не поражена, — такъ точно нѣкоторыя животныя и растенія устаиваютъ противъ прирученія и измѣняются лишь очень незначительно, — едва ли болѣе, чѣмъ въ естественномъ состояніи.
Легко было бы сообщить длинный списокъ «играющихъ растеній» (sporting plants); по дъэтимъ выраженіемъ садовники разумѣютъ отдѣльную почку или отпрыскъ, внезапно принимающій характеръ новый, нерѣдко очень отличный отъ характера произведшаго его растенія. Эти отпрыски можно размножать посредствомъ прививки, и т. д., а иногда и посредствомъ сѣмянъ. Такія игры чрезвычайно рѣдки у дикорастущихъ растеній, но далеко не рѣдки у растеній, разводимыхъ искусственно, и въ этомъ случаѣ мы видимъ, что уходъ за растеніемъ повліялъ на почку или отпрыскъ, а не на яички или пыльцу. Но многіе физіологи держатся мнѣнія, что нѣтъ существеннаго различія между почкою и яичкомъ въ самую раннюю пору ихъ развитія, такъ-что въ сущности, эти случаи подтверждаютъ мое мнѣніе, по которому измѣнчивость въ обширной мѣрѣ можетъ-быть приведена въ соотношеніе съ уходомъ за родичемъ до акта зачатія. Какъ-бы-то ни было, эти случаи доказываютъ, что измѣнчивость не связана необходимо, какъ предполагаютъ нѣкоторые авторы, съ актомъ зачатія.
Сѣянки изъ одного плода, и дѣтеныши одного помета иногда значительно разнятся между собою, хотя и дѣтеныши и родичи, какъ справедливо замѣтилъ Мюллеръ, повидимому, были подвержены одинаковымъ жизненнымъ условіяхъ, и это доказываетъ, какъ маловажно прямое дѣйствіе жизненныхъ условій въ сравненіи съ законами воспроизведенія, развитія и наслѣдственности; потому-что еслибы условія жизни дѣйствовали прямо, то всѣ дѣтеныши измѣнялись бы не иначе, какъ одинаково. Опредѣлить, насколько, въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ, мы должны приписывать данное уклоненіе прямому дѣйствію теплоты, свѣта, пищи, и т. д., чрезвычайно трудно: по моему мнѣ-
вовсе не действует, мы не должны удивляться, что эта система у животных, лишенных свободы, часто действует не совершенно правильно и производит потомство, не вполне схожее с родичами.
Часто говорят, что бесплодие есть главное зло, с которым приходится бороться садоводству; но, по вышеизложенному взгляду, мы обязаны изменчивостию тем же причинам, которые производят бесплодие; а изменчивость есть источник самых лучших произведений наших садов. Я должен прибавить, что точно так же, как некоторые организмы легко размножаются при самых неестественных условиях (например: прирученные кролики и хорьки), доказывая этим, что их половая система не поражена, — так точно некоторые животные и растения устаивают против приручения и изменяются лишь очень незначительно, — едва ли более, чем в естественном состоянии.
Легко было бы сообщить длинный список «играющих растений» (sporting plants); под этим выражением садовники разумеют отдельную почку или отпрыск, внезапно принимающий характер новый, нередко очень отличный от характера произведшего его растения. Эти отпрыски можно размножать посредством прививки, и т. д., а иногда и посредством семян. Такие игры чрезвычайно редки у дикорастущих растений, но далеко не редки у растений, разводимых искусственно, и в этом случае мы видим, что уход за растением повлиял на почку или отпрыск, а не на яички или пыльцу. Но многие физиологи держатся мнения, что нет существенного различия между почкою и яичком в самую раннюю пору их развития, так что в сущности, эти случаи подтверждают мое мнение, по которому изменчивость в обширной мере может быть приведена в соотношение с уходом за родичем до акта зачатия. Как бы то ни было, эти случаи доказывают, что изменчивость не связана необходимо, как предполагают некоторые авторы, с актом зачатия.
Сеянки из одного плода и детеныши одного помета иногда значительно разнятся между собою, хотя и детеныши, и родичи, как справедливо заметил Мюллер, по-видимому, были подвержены одинаковым жизненным условиях, и это доказывает, как маловажно прямое действие жизненных условий в сравнении с законами воспроизведения, развития и наследственности; потому что если бы условия жизни действовали прямо, то все детеныши изменялись бы не иначе как одинаково. Определить, насколько в каждом отдельном случае мы должны приписывать данное уклонение прямому действию теплоты, света, пищи и т. д., чрезвычайно трудно: по моему мне-
