другія семейства (а именно —, заключающее нынѣ пять родовъ, и —) остались бы раздѣленными. Эти два семейства, однако, стали-бы менѣе раздѣльными по открытіи этихъ ископаемыхъ. Если, напримѣръ, мы предположимъ, что существующіе роды этихъ двухъ семействъ разнятся между собою въ дюжинѣ признаковъ, въ такомъ случаѣ роды въ ранній періодъ, обозначенный цифрою VI, разнились бы въ меньшемъ количествѣ признаковъ, ибо въ этотъ ранній стадій они далеко не настолько разошлись въ признакахъ съ общимъ родичемъ порядка, чѣмъ впослѣдствіи. По этой-то причинѣ часто случается, что роды древніе, угасшіе представляютъ признаки сколько нибудь средніе между признаками своихъ видоизмѣненныхъ потомковъ или сродичей по боковымъ линіямъ.
Въ дѣйствительности дѣло гораздо сложнѣе, чѣмъ какъ оно изображено на чертежѣ, ибо группы, конечно, были гораздо многочисленнѣе, ихъ жизнь была очень неровной продолжительности и онѣ видоизмѣнялись въ очень неровной степени. Такъ-какъ мы обладаемъ лишь послѣднимъ томомъ геологической лѣтописи, да и тотъ дошелъ до насъ въ состояніи чрезвычайно отрывочномъ, мы не имѣемъ права ожидать, чтобы, за исключеніемъ очень рѣдкихъ случаевъ, намъ удавалось пополнять значительные пробѣлы въ естественной системѣ и такимъ образомъ связывать отдѣльныя семейства и порядки. Все, что мы въ правѣ ожидать, это, чтобы группы, въ извѣстные намъ геологическіе періоды подвергшіяся значительному видоизмѣненію, въ древнихъ формаціяхъ нѣсколько сближались между собою, такъ чтобы древнѣйшіе члены каждой группы менѣе разнились между собою въ нѣкоторыхъ изъ своихъ признаковъ, чѣмъ нынѣ живущіе члены тѣхъ-же группъ; и это, по единогласному свидѣтельству нашихъ лучшихъ палеонтологовъ, случается, повидимому, очень часто.
Итакъ, по теоріи потомственнаго видоизмѣненія, главные факты, относящіяся къ сродству вымершихъ организмовъ между собою и съ организмами нынѣ живущими, объясняются, какъ мнѣ кажется, удовлетворительно. А со всякой другой точки зрѣнія они совершенно необъяснимы.
По этой самой теоріи, очевидно, что фауна всякаго великаго періода въ исторіи земнаго шара должна была занимать, по общему характеру, середину между фауною предшествовавшею и фауною послѣдующею. Такъ, если виды, жившіе въ шестой великій потомственной стадій нашего чертежа, были потомками тѣхъ, которые жили въ пятый стадій, и родичами видовъ, еще болѣе видоизмѣнившихся въ седьмой стадій, то они непремѣнно должны были занимать мѣсто
другие семейства (а именно —, заключающее ныне пять родов, и —) остались бы разделенными. Эти два семейства, однако, стали бы менее раздельными по открытии этих ископаемых. Если, например, мы предположим, что существующие роды этих двух семейств разнятся между собою в дюжине признаков, в таком случае роды в ранний период, обозначенный цифрою VI, разнились бы в меньшем количестве признаков, ибо в этой ранней стадии они далеко не настолько разошлись в признаках с общим родичем порядка, чем впоследствии. По этой-то причине часто случается, что роды древние, угасшие представляют признаки сколько-нибудь средние между признаками своих видоизмененных потомков или сродичей по боковым линиям.
В действительности дело гораздо сложнее, чем как оно изображено на чертеже, ибо группы, конечно, были гораздо многочисленнее, их жизнь была очень неровной продолжительности и они видоизменялись в очень неровной степени. Так как мы обладаем лишь последним томом геологической летописи, да и тот дошел до нас в состоянии чрезвычайно отрывочном, мы не имеем права ожидать, чтобы, за исключением очень редких случаев, нам удавалось пополнять значительные пробелы в естественной системе и таким образом связывать отдельные семейства и порядки. Все, что мы вправе ожидать, это, чтобы группы, в известные нам геологические периоды подвергшиеся значительному видоизменению, в древних формациях несколько сближались между собою, так чтобы древнейшие члены каждой группы менее разнились между собою в некоторых из своих признаков, чем ныне живущие члены тех же групп; и это, по единогласному свидетельству наших лучших палеонтологов, случается, по-видимому, очень часто.
Итак, по теории потомственного видоизменения, главные факты, относящиеся к сродству вымерших организмов между собою и с организмами ныне живущими, объясняются, как мне кажется, удовлетворительно. А со всякой другой точки зрения они совершенно необъяснимы.
По этой самой теории, очевидно, что фауна всякого великого периода в истории земного шара должна была занимать по общему характеру середину между фауною предшествовавшею и фауною последующею. Так, если виды, жившие в шестой великой потомственной стадии нашего чертежа, были потомками тех, которые жили в пятой стадии, и родичами видов, еще более видоизменившихся в седьмой стадии, то они непременно должны были занимать место
