тывалъ мѣсто, занятое видомъ другой группы, и такимъ образомъ обусловливалъ его истребленіе, и если многія сродныя формы разовьются изъ формы совершившей этотъ захватъ, многимъ другимъ прійдется уступить свои мѣста. И эти послѣднія по большей части будутъ формы сродныя, наслѣдственно страдающія какимъ-либо относительнымъ несовершенствомъ. Но принадлежатъ-ли виды, уступающіе свои мѣста инымъ усовершенствовавшимся видамъ, къ одному съ ними, или къ особому классу, немногіе представители вытѣсненной группы часто могутъ сохраниться на долго, если они приспособлены къ совершенно особому образу жизни или имѣютъ удаленное, объединенное мѣсто жительства, въ которомъ они могли избѣгнуть энергическаго соисканія. Напримѣръ, одинъ только видъ изъ рода Trigonia, столь обширнаго во вторичныхъ формаціяхъ, выжилъ въ моряхъ Австраліи, и немногіе члены изъ великой, почти вымершей группы ганоидныхъ рыбъ еще живутъ въ нашихъ прѣсныхъ водахъ. Поэтому окончательное вымираніе группы, вообще говоря, процессъ болѣе медленный, чѣмъ ея образованіе.
Относительно, повидимому, внезапнаго исчезновенія цѣлыхъ семействъ и порядковъ, какъ напримѣръ трилобитовъ въ концѣ палеозолическаго періода и аммонитовъ въ концѣ вторичнаго, мы должны помнить то, что уже было сказано о вѣроятно значительныхъ промежуткахъ времени между нашими послѣдовательными формаціями; въ эти промежутки могли медленно вымирать многія формы. Сверхъ того, когда черезъ внезапное вторженіе или необыкновенно быстрое размноженіе многіе виды новой группы овладѣвали новою областью, они должны были столь-же быстро истребить многихъ изъ прежнихъ ея жителей, и формы, такимъ образомъ вытѣсненныя, по большей части окажутся формами сродными, страждущими какимъ-либо общимъ несовершенствомъ.
Поэтому, какъ мнѣ кажется, способъ, которымъ вымираютъ виды и цѣлыя группы видовъ, вполнѣ согласуется съ теоріею естественнаго подбора. Намъ нечего удивляться вымиранію; если что-нибудь должно удивлять насъ, то это самонадѣянность, заставляющая насъ воображать, хоть на минуту, что мы понимаемъ многосложную систему условій, отъ которой зависитъ существованіе каждаго вида. Если мы забудемъ хоть на мгновеніе, что каждый видъ стремится къ безграничному размноженію, и что постоянно, хотя и незамѣтно для насъ, этому стремленію противодѣйствуютъ какія-либо условія, весь строй природы тотчасъ представится намъ въ ложномъ свѣтѣ. Лишь тогда, когда мы будемъ въ силахъ точно объяснить себѣ, по-
тывал место, занятое видом другой группы, и таким образом обусловливал его истребление, и если многие сродные формы разовьются из формы, совершившей этот захват, многим другим придется уступить свои места. И эти последние по большей части будут формы сродные, наследственно страдающие каким-либо относительным несовершенством. Но принадлежат ли виды, уступающие свои места иным усовершенствовавшимся видам, к одному с ними или к особому классу, немногие представители вытесненной группы часто могут сохраниться надолго, если они приспособлены к совершенно особому образу жизни или имеют удаленное, объединенное место жительства, в котором они могли избегнуть энергического соискания. Например, один только вид из рода Trigonia, столь обширного во вторичных формациях, выжил в морях Австралии, и немногие члены из великой, почти вымершей группы ганоидных рыб еще живут в наших пресных водах. Поэтому окончательное вымирание группы, вообще говоря, процесс более медленный, чем ее образование.
Относительно, по-видимому, внезапного исчезновения целых семейств и порядков, как например трилобитов в конце палеозоического периода и аммонитов в конце вторичного, мы должны помнить то, что уже было сказано о, вероятно, значительных промежутках времени между нашими последовательными формациями; в эти промежутки могли медленно вымирать многие формы. Сверх того, когда через внезапное вторжение или необыкновенно быстрое размножение многие виды новой группы овладевали новою областью, они должны были столь же быстро истребить многих из прежних ее жителей, и формы, таким образом вытесненные, по большей части окажутся формами сродными, страждущими каким-либо общим несовершенством.
Поэтому, как мне кажется, способ, которым вымирают виды и целые группы видов, вполне согласуется с теориею естественного подбора. Нам нечего удивляться вымиранию; если что-нибудь должно удивлять нас, то это самонадеянность, заставляющая нас воображать хоть на минуту, что мы понимаем многосложную систему условий, от которой зависит существование каждого вида. Если мы забудем хоть на мгновение, что каждый вид стремится к безграничному размножению, и что постоянно, хотя и незаметно для нас, этому стремлению противодействуют какие-либо условия, весь строй природы тотчас представится нам в ложном свете. Лишь тогда, когда мы будем в силах точно объяснить себе, по-
