Я могу привести другой примѣръ, сильно поразившій меня, потому что былъ у меня подъ глазами. Въ моемъ изслѣдованіи объ ископаемыхъ сидячихъ усоногихъ ракахъ, я утверждалъ, что по значительному количеству нынѣ живущихъ и третьичныхъ видовъ; по чрезвычайному обилію особей многихъ видовъ на всемъ земномъ шарѣ, отъ арктическихъ странъ до экватора, и по ихъ способности жить на самыхъ различныхъ поясахъ глубины отъ верхняго предѣла приливовъ до глубины 50 саженъ; по совершенству, съ которымъ сохранились экземпляры въ древнѣйшихъ третьичныхъ пластахъ; по легкости, съ которою можно узнать даже обломокъ створки; что по всѣмъ этимъ обстоятельствамъ я считаю себя въ правѣ заключить, что еслибы сидячіе усоногіе раки существовали во время вторичнаго періода, они, конечно, сохранились бы и были открыты; и такъ какъ ни одинъ видъ не былъ открытъ въ пластахъ этого періода, я заключилъ, что эта великая группа внезапно развилась въ началѣ третьичнаго періода. Это обстоятельство очень смущало меня, ибо я видѣлъ въ немъ новый примѣръ внезапнаго появленія обширной группы видовъ. Но едва было обнародовано мое сочиненіе, какъ превосходный палеонтологъ, г. Боске́, прислалъ мнѣ рисунокъ полнаго экземпляра несомнѣннаго сидячаго усоногаго, который онъ тамъ нашелъ въ бельгійской мѣловой формаціи. И, что придаетъ этому случаю еще болѣе разительности, этотъ усоногій ракъ принадлежалъ къ роду Chthalmus, роду обыкновенному, обширному, повсемѣстному, изъ котораго не найдено до сихъ поръ ни одного вида въ третьичныхъ формаціяхъ. Поэтому мы теперь положительно знаемъ, что сидячіе усоногіе раки существовали во время вторичнаго періода; и эти вторичные виды могли быть прародичи нашихъ многочисленныхъ третьичныхъ и современныхъ видовъ.
Изъ всѣхъ случаевъ, въ которыхъ, повидимому, внезапно возникли цѣлыя группы видовъ, палеонтологи всего чаще ссылаются на внезапное появленіе костистыхъ рыбъ (teleostei) въ нижнихъ пластахъ мѣловой формаціи. Эта группа заключаетъ въ себѣ большинство нынѣ живущихъ видовъ. Недавно профессоръ Пикте прослѣдилъ ихъ существованіе до подъ-этажа предшествовавшаго мѣловой формаціи; и нѣкоторые палеонтологи полагаютъ, что извѣстныя рыбы, гораздо болѣе древнія, которыхъ мѣсто въ системѣ еще не вполнѣ опредѣлено, дѣйствительно рыбы костистыя. Если мы допустимъ, однакоже, вмѣстѣ съ Агассицомъ, что всѣ онѣ явились въ началѣ мѣловаго періода, то этотъ фактъ, конечно, будетъ очень замѣчателенъ; но я не вижу, чтобы въ немъ заключался непреоборимый доводъ противъ
Я могу привести другой пример, сильно поразивший меня, потому что был у меня под глазами. В моем исследовании об ископаемых сидячих усоногих раках, я утверждал, что по значительному количеству ныне живущих и третичных видов; по чрезвычайному обилию особей многих видов на всем земном шаре, от арктических стран до экватора, и по их способности жить на самых различных поясах глубины от верхнего предела приливов до глубины 50 сажен; по совершенству, с которым сохранились экземпляры в древнейших третичных пластах; по легкости, с которою можно узнать даже обломок створки; что по всем этим обстоятельствам я считаю себя в праве заключить, что если бы сидячие усоногие раки существовали во время вторичного периода, они, конечно, сохранились бы и были открыты; и так как ни один вид не был открыт в пластах этого периода, я заключил, что эта великая группа внезапно развилась в начале третичного периода. Это обстоятельство очень смущало меня, ибо я видел в нем новый пример внезапного появления обширной группы видов. Но едва было обнародовано мое сочинение, как превосходный палеонтолог, г-н Боске́, прислал мне рисунок полного экземпляра несомненного сидячего усоногого, который он там нашел в бельгийской меловой формации. И, что придает этому случаю еще более разительности, этот усоногий рак принадлежал к роду Chthalmus, роду обыкновенному, обширному, повсеместному, из которого не найдено до сих пор ни одного вида в третичных формациях. Поэтому мы теперь положительно знаем, что сидячие усоногие раки существовали во время вторичного периода; и эти вторичные виды могли быть прародичи наших многочисленных третичных и современных видов.
Из всех случаев, в которых, по-видимому, внезапно возникли целые группы видов, палеонтологи всего чаще ссылаются на внезапное появление костистых рыб (teleostei) в нижних пластах меловой формации. Эта группа заключает в себе большинство ныне живущих видов. Недавно профессор Пикте проследил их существование до подэтажа, предшествовавшего меловой формации; и некоторые палеонтологи полагают, что известные рыбы, гораздо более древние, которых место в системе еще не вполне определено, действительно рыбы костистые. Если мы допустим, однако же, вместе с Агассицом, что все они явились в начале мелового периода, то этот факт, конечно, будет очень замечателен; но я не вижу, чтобы в нем заключался непреоборимый довод против
