длинныхъ промежуткахъ времени и измѣненіяхъ уровня во время процесса осажденія, о которыхъ мы не имѣли бы понятія, еслибы эти деревья случайно не сохранились: такъ гг. Лейелль и Даусонъ нашли въ Новой Шотландіи каменноугольные пласты въ 1400 футовъ толщиною, съ старинными слоями, содержащими корни, одинъ надъ другимъ, на шестидесяти-осьми различныхъ уровняхъ. Поэтому, если одинъ и тотъ-же видъ встрѣчается у основанія, въ срединѣ и въ верхнихъ слояхъ формаціи, весьма вѣроятно, что онъ не жилъ на одной и той-же точкѣ въ теченіе всего періода осажденія, но исчезалъ и снова появлялся, быть можетъ, много разъ, въ теченіе одного и того-же геологическаго періода. Такъ-что, еслибы такіе виды подверглись значительнымъ видоизмѣненіямъ въ теченіе одного геологическаго періода, одинъ разрѣзъ могъ бы обнаружить не всѣ тонкіе переходы, которые, по моей теоріи, должны были существовать, но лишь внезапныя, хотя бы и незначительныя, измѣненія въ формахъ.
Всего важнѣе помнить, что у натуралистовъ нѣтъ золотаго правила для отличенія видовъ отъ разновидностей; они допускаютъ въ каждомъ видѣ нѣкоторую, незначительную измѣнчивость, но когда двѣ формы представляютъ различіе нѣсколько бо̀льшее, они обѣимъ придаютъ степень видовъ, если только нѣтъ возможности связать ихъ полнымъ рядомъ переходовъ. А это, по вышеизложеннымъ причинамъ, рѣдко можетъ быть достижимо въ какомъ-либо геологическомъ разрѣзѣ. Предположимъ, что B и C — два вида, и что третья форма A найдена въ формаціи болѣе глубокой; даже еслибы A была форма, вполнѣ средняя между B и C, ее бы просто сочли за третій отдѣльный видъ, развѣ ее могли-бы въ тоже время связать съ одною или съ обѣими другими формами посредствомъ переходныхъ разновидностей. И не слѣдуетъ забывать, что, какъ объяснено выше, A могъ-бы быть дѣйствительнымъ родичемъ формъ B и C, не занимая въ строгомъ смыслѣ середину между ними во всѣхъ чертахъ своего строенія. Такъ-что мы могли бы найти видъ-родичь и всѣхъ его видоизмѣненныхъ потомковъ отъ нижнихъ слоевъ формаціи до верхнихъ, и еслибы притомъ мы не нашли многочисленныхъ, постепенныхъ переходовъ, мы не признали бы ихъ родства и были бы принуждены счесть всѣхъ ихъ за отдѣльные виды.
Извѣстно, на какихъ легкихъ различіяхъ многіе палеонтологи основали свои виды, особенно въ тѣхъ случаяхъ, когда экземпляры, по которымъ они работали, происходили изъ разныхъ подраздѣленій одной формаціи. Нѣкоторые опытные коихологи теперь опускаютъ многіе изъ тонкихъ видовъ, установленныхъ Д’Орбиньи и другими,
длинных промежутках времени и изменениях уровня во время процесса осаждения, о которых мы не имели бы понятия, если бы эти деревья случайно не сохранились: так г-да Лайель и Даусон нашли в Новой Шотландии каменноугольные пласты в 1 400 футов толщиною, с старинными слоями, содержащими корни, один над другим, на шестидесяти восьми различных уровнях. Поэтому, если один и тот же вид встречается у основания, в средине и в верхних слоях формации, весьма вероятно, что он не жил на одной и той же точке в течение всего периода осаждения, но исчезал и снова появлялся, быть может, много раз, в течение одного и того же геологического периода. Так что, если бы такие виды подверглись значительным видоизменениям в течение одного геологического периода, один разрез мог бы обнаружить не все тонкие переходы, которые, по моей теории, должны были существовать, но лишь внезапные, хотя бы и незначительные, изменения в формах.
Всего важнее помнить, что у натуралистов нет золотого правила для отличения видов от разновидностей; они допускают в каждом виде некоторую незначительную изменчивость, но когда две формы представляют различие несколько большее, они обеим придают степень видов, если только нет возможности связать их полным рядом переходов. А это, по вышеизложенным причинам, редко может быть достижимо в каком-либо геологическом разрезе. Предположим, что B и C — два вида, и что третья форма A найдена в формации более глубокой; даже если бы A была форма, вполне средняя между B и C, ее бы просто сочли за третий отдельный вид, разве ее могли бы в тоже время связать с одною или с обеими другими формами посредством переходных разновидностей. И не следует забывать, что, как объяснено выше, A мог бы быть действительным родичем форм B и C, не занимая в строгом смысле середину между ними во всех чертах своего строения. Так что мы могли бы найти вид-родич и всех его видоизмененных потомков от нижних слоев формации до верхних, и если бы притом мы не нашли многочисленных постепенных переходов, мы не признали бы их родства и были бы принуждены счесть всех их за отдельные виды.
Известно, на каких легких различиях многие палеонтологи основали свои виды, особенно в тех случаях, когда экземпляры, по которым они работали, происходили из разных подразделений одной формации. Некоторые опытные коихологи теперь опускают многие из тонких видов, установленных Д’Орбиньи и другими,
