одинаковые. Напримѣръ, мы можемъ объяснить себѣ по началу наслѣдственности, почему южно-американскій дроздъ выкладываетъ свое гнѣздо грязью тѣмъ-же особымъ способомъ, какъ и нашъ англійскій дроздъ; почему птицы-носороги, африканская и индійская (Buceros abessinicus и B. rhinoceros), имѣютъ одинаковый инстинктъ замуравливать своихъ самокъ въ дуплахъ, пока онѣ сидятъ на яйцахъ, оставивъ лишь малое отверстіе, черезъ которое самецъ кормитъ самку и только-что вылупившихся птенцовъ; почему самцы сѣверо-американской птицы изъ рода Troglodytes, какъ и самцы отдѣльнаго европейскаго вида, строятъ для себя особыя гнѣзда, — повадка, неизвѣстная ни въ какой другой птицѣ. Наконецъ, хотя это и не логическій выводъ, мой умъ болѣе удовлетворяется, разсматривая такіе инстинкты, каковы инстинктъ молодой кукушки, выкидывающей изъ гнѣзда своихъ сверстниковъ — муравьевъ, захватывающихъ рабовъ — личинокъ ихневмонидовъ, питающихся живымъ тѣломъ гусеницъ — не какъ инстинкты, нарочито сотворенные и дарованные, но лишь какъ малые послѣдствія одного общаго закона, ведущаго къ преуспѣянію всѣхъ организмовъ, а именно къ размноженію, къ разнообразію, къ жизни сильныхъ, къ смерти слабыхъ.
одинаковые. Например, мы можем объяснить себе по началу наследственности, почему южноамериканский дрозд выкладывает свое гнездо грязью тем же особым способом, как и наш английский дрозд; почему птицы-носороги, африканская и индийская (Buceros abessinicus и B. rhinoceros), имеют одинаковый инстинкт замуровывать своих самок в дуплах, пока они сидят на яйцах, оставив лишь малое отверстие, через которое самец кормит самку и только что вылупившихся птенцов; почему самцы северо-американской птицы из рода Troglodytes, как и самцы отдельного европейского вида, строят для себя особые гнезда — повадка, неизвестная ни в какой другой птице. Наконец, хотя это и не логический вывод, мой ум более удовлетворяется, рассматривая такие инстинкты, каковы инстинкт молодой кукушки, выкидывающей из гнезда своих сверстников — муравьев, захватывающих рабов — личинок ихневмонидов, питающихся живым телом гусениц, — не как инстинкты, нарочито сотворенные и дарованные, но лишь как малые последствия одного общего закона, ведущего к преуспеянию всех организмов, а именно к размножению, к разнообразию, к жизни сильных, к смерти слабых.
