всю силу естественнаго подбора, а также потому, что нѣтъ случая, котораго объясненіе, по моей теоріи, было столь затруднительно. Этотъ случай также очень интересенъ, ибо доказываетъ, что въ животныхъ, какъ и въ растеніяхъ, любая мѣра видоизмѣненія въ строеніи можетъ быть достигнута накопленіемъ многочисленныхъ, легкихъ и, на нашъ взглядъ, случайныхъ уклоненій, сколько нибудь полезныхъ, безъ всякаго участія изощренія или привычки. Ибо никакія усилія воли, никакое изощреніе, никакая привычка въ безплодныхъ членахъ общины не могли имѣть вліяніе на строеніе и инстинкты членовъ плодовитыхъ, которые одни оставляютъ потомство. Удивляюсь, что никто не привелъ этого общеизвѣстнаго случая безполыхъ насѣкомыхъ въ опроверженіе знаменитой теоріи Ламарка.
Заключеніе. — Я постарался вкратцѣ показать въ этой главѣ, что умственныя свойства нашихъ домашнихъ животныхъ измѣнчивы, и что ихъ измѣненія наслѣдственны. Еще кратче указалъ я на измѣнчивость инстинктовъ въ состояніи природномъ. Никто не станетъ отвергать, что инстинкты чрезвычайно важны для всякаго животнаго. Поэтому я не вижу ничего невѣроятнаго въ томъ, чтобы естественный подборъ, при измѣняющихся условіяхъ жизни, накоплялъ легкія видоизмѣненія инстинкта въ любой мѣрѣ и во всякомъ полезномъ направленіи. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ, привычка и употребленіе или неупотребленіе инстинкта, вѣроятно, также имѣли свою долю дѣйствія. Я не утверждаю, чтобы факты, сообщенные въ этой главѣ, подтверждали въ значительной мѣрѣ мою теорію; но ни одинъ изъ самыхъ даже затруднительныхъ случаевъ, по крайнему моему разумѣнію, ея не опровергаетъ. Съ другой стороны, фактъ, что инстинкты не всегда безусловно совершенны и что они подвержены ошибкамъ; что ни одинъ инстинктъ не былъ произведенъ исключительно на благо другихъ животныхъ, но что всякое животное пользуется инстинктами прочихъ; что естественно-историческое правило: «natura non facit saltum» приложимо къ инстинктамъ въ той-же мѣрѣ, какъ и къ чертамъ строенія, и вполнѣ объяснимо по вышеизложеннымъ воззрѣніямъ, а иначе необъяснимо — все это подкрѣпляетъ теорію естественнаго подбора.
Эта теорія также подтверждается нѣкоторыми другими фактами, относящимися къ инстинктамъ, напримѣръ, очень обыкновеннымъ явленіемъ, что близко-сродные, но несомнѣнно отдѣльные виды, когда живутъ въ отдаленныхъ краяхъ свѣта и при очень различныхъ жизненныхъ условіяхъ, однакоже часто сохраняютъ инстинкты почти
всю силу естественного подбора, а также потому, что нет случая, которого объяснение, по моей теории, было столь затруднительно. Этот случай также очень интересен, ибо доказывает, что в животных, как и в растениях, любая мера видоизменения в строении может быть достигнута накоплением многочисленных легких и, на наш взгляд, случайных уклонений, сколько-нибудь полезных, без всякого участия изощрения или привычки. Ибо никакие усилия воли, никакое изощрение, никакая привычка в бесплодных членах общины не могли иметь влияние на строение и инстинкты членов плодовитых, которые одни оставляют потомство. Удивляюсь, что никто не привел этого общеизвестного случая бесполых насекомых в опровержение знаменитой теории Ламарка.
Заключение. — Я постарался вкратце показать в этой главе, что умственные свойства наших домашних животных изменчивы, и что их изменения наследственны. Еще кратче указал я на изменчивость инстинктов в состоянии природном. Никто не станет отвергать, что инстинкты чрезвычайно важны для всякого животного. Поэтому я не вижу ничего невероятного в том, чтобы естественный подбор, при изменяющихся условиях жизни, накоплял легкие видоизменения инстинкта в любой мере и во всяком полезном направлении. В некоторых случаях привычка и употребление или неупотребление инстинкта, вероятно, также имели свою долю действия. Я не утверждаю, чтобы факты, сообщенные в этой главе, подтверждали в значительной мере мою теорию; но ни один из самых даже затруднительных случаев, по крайнему моему разумению, ее не опровергает. С другой стороны, факт, что инстинкты не всегда безусловно совершенны и что они подвержены ошибкам, что ни один инстинкт не был произведен исключительно на благо других животных, но что всякое животное пользуется инстинктами прочих, что естественно-историческое правило «natura non facit saltum» приложимо к инстинктам в той же мере, как и к чертам строения, и вполне объяснимо по вышеизложенным воззрениям, а иначе необъяснимо, — все это подкрепляет теорию естественного подбора.
Эта теория также подтверждается некоторыми другими фактами, относящимися к инстинктам, например, очень обыкновенным явлением, что близкосродные, но, несомненно, отдельные виды, когда живут в отдаленных краях света и при очень различных жизненных условиях, однако же часто сохраняют инстинкты почти
