было и съ общественными насѣкомыми: легкое видоизмѣненіе въ строеніи, въ инстинктѣ, сопряженное съ безплодіемъ нѣкоторыхъ изъ членовъ общины, было для нея выгодно; слѣдственно, плодовитые самцы и самки той-же общины благоденствовали и передавали своему плодовитому потомству расположеніе къ произведенію безплодныхъ членовъ, видоизмѣненныхъ подобнымъ образомъ. И я полагаю, что этотъ процессъ повторялся, пока не обозначилась между плодовитыми и безплодными самками одного вида то разительное различіе, которое представляютъ многія общественныя насѣкомыя.
Но мы до сихъ норъ еще не касались самой затруднительной стороны вопроса, а именно факта, что во многихъ видахъ муравья безполыя особи разнятся, не только отъ плодовитыхъ самцовъ и самакъ, но и между собою, распадаясь такимъ образомъ на двѣ или даже на три касты. Эти касты, сверхъ того, обыкновенно не представляютъ переходовъ между собою, но такъ-же рѣзко разграничены, какъ любые виды одного рода или, точнѣе, роды одного семейства. Такъ у Eciton есть безполые рабочіе и воины съ чрезвычайно разнородными челюстями и инстинктами; у Cryptoerus рабочіе лишь одной касты снабжены очень страннымъ щитомъ на головѣ, употребленіе котораго совершенно неизвѣстно; у мексиканскаго Myrmecocystus рабочіе одной касты никогда не оставляютъ гнѣзда; ихъ кормятъ рабочіе другой касты, и у нихъ безмѣрно развитое брюхо, выдѣляющее родъ меду, замѣняющаго выдѣленіе тлей или дойнаго скота, содержимаго нашими европейскими муравьями.
Скажутъ, конечно, что моя вѣра въ начало естественнаго подбора несокрушима, если я не допущу, что эти удивительные и вполнѣ достовѣрные факты окончательно подрываютъ мою теорію. Въ случаѣ простѣйшемъ, когда безполыя насѣкомыя всѣ принадлежатъ къ одной кастѣ, которая путемъ естественнаго подбора — я это считаю возможнымъ — сдѣлалась отличною отъ плодовитыхъ самцовъ и самокъ, — въ этомъ случаѣ мы смѣло можемъ заключить по аналогіи съ другими уклоненіями, что всякое изъ послѣдовательныхъ легкихъ полезныхъ видоизмѣненій не обнаруживалось вдругъ во всѣхъ безполыхъ особяхъ одного гнѣзда, но лишь въ немногихъ заразъ, и что продолжительный подборъ тѣхъ плодовитыхъ родичей, которые производили наибольшее количество безполыхъ особей съ выгоднымъ видоизмѣненіемъ, наконецъ придалъ всѣмъ безполымъ надлежащіе признаки. По этому воззрѣнію, намъ бы слѣдовало иногда встрѣчать безполыхъ насѣкомыхъ одного вида, въ одномъ гнѣздѣ, представляю-
было и с общественными насекомыми: легкое видоизменение в строении, в инстинкте, сопряженное с бесплодием некоторых из членов общины, было для нее выгодно; следственно, плодовитые самцы и самки той же общины благоденствовали и передавали своему плодовитому потомству расположение к произведению бесплодных членов, видоизмененных подобным образом. И я полагаю, что этот процесс повторялся, пока не обозначилась между плодовитыми и бесплодными самками одного вида то разительное различие, которое представляют многие общественные насекомые.
Но мы до сих нор еще не касались самой затруднительной стороны вопроса, а именно факта, что во многих видах муравья бесполые особи разнятся не только от плодовитых самцов и самок, но и между собою, распадаясь таким образом на две или даже на три касты. Эти касты, сверх того, обыкновенно не представляют переходов между собою, но так же резко разграничены, как любые виды одного рода или, точнее, роды одного семейства. Так у Eciton есть бесполые рабочие и воины с чрезвычайно разнородными челюстями и инстинктами; у Cryptoerus рабочие лишь одной касты снабжены очень странным щитом на голове, употребление которого совершенно неизвестно; у мексиканского Myrmecocystus рабочие одной касты никогда не оставляют гнезда; их кормят рабочие другой касты, и у них безмерно развитое брюхо, выделяющее род меду, заменяющего выделение тлей или дойного скота, содержимого нашими европейскими муравьями.
Скажут, конечно, что моя вера в начало естественного подбора несокрушима, если я не допущу, что эти удивительные и вполне достоверные факты окончательно подрывают мою теорию. В случае простейшем, когда бесполые насекомые все принадлежат к одной касте, которая путем естественного подбора — я это считаю возможным — сделалась отличною от плодовитых самцов и самок, — в этом случае мы смело можем заключить по аналогии с другими уклонениями, что всякое из последовательных легких полезных видоизменений не обнаруживалось вдруг во всех бесполых особях одного гнезда, но лишь в немногих зараз, и что продолжительный подбор тех плодовитых родичей, которые производили наибольшее количество бесполых особей с выгодным видоизменением, наконец придал всем бесполым надлежащие признаки. По этому воззрению, нам бы следовало иногда встречать бесполых насекомых одного вида, в одном гнезде, представляю-
