эти ячейки плоскими слоями, что она дѣйствительно и дѣлаетъ съ ячейками цилиндрическими; далѣе мы должны предположить, и въ этомъ заключается главное затрудненіе, что она имѣетъ какое-либо средство опредѣлить въ точности, на какое разстояніе отъ своихъ сотрудницъ ей слѣдуетъ помѣститься, когда нѣсколько мелипонъ работаютъ рядомъ; но она уже настолько способна судить о разстояніяхъ, что постоянно строитъ сферы пересѣкающіяся и, въ плоскостяхъ пересѣченія, совершенно плоскія стѣнки. Мы далѣе должны предположить — но въ этомъ нѣтъ затрудненія — что послѣ того, какъ пересѣченіемъ сферъ образовались шестигранныя призмы, мелипона можетъ удлинять ихъ, сколько нужно для вмѣщенія меда, точно такъ-же, какъ грубый шмель придѣлываетъ восковые цилиндры къ круглому отверстію своихъ старыхъ коконовъ. Черезъ такія видоизмѣненія инстинктовъ, первоначально не слишкомъ удивительныхъ — едва-ли болѣе удивительныхъ, чѣмъ инстинкты, руководящіе птицею при постройкѣ гнѣзда — пчела, по моему мнѣнію, путемъ естественнаго подбора, пріобрѣла свои неподражаемыя строительныя способности.
Но эту теорію можно провѣрить опытомъ. Слѣдуя примѣру г. Тегетмейера, я раздѣлилъ два сота и помѣстилъ между ними длинную толстую четырехгранную полоску воска: пчелы тотчасъ принялись выкапывать въ ней мелкія круглыя ямочки; углубляя эти ямочки, онѣ вмѣстѣ съ тѣмъ расширяли ихъ, пока не придали имъ формы мелкихъ тазиковъ, на видъ казавшихся точными сферическими отрѣзками и имѣвшихъ приблизительно поперечникъ ячейки. Было очень интересно наблюдать, какъ вездѣ, гдѣ нѣсколько пчелъ принимались за рытье этихъ ямочекъ одна возлѣ другой, онѣ начинали свою работу на такомъ разстояніи одна отъ другой, что когда тазики достигали упомянутыхъ размѣровъ (т. е. приблизительно діаметра ячеекъ) и глубины, равной одной шестой діаметра сферы, которой они составляли часть, края тазиковъ пересѣкались или захватывали одинъ за другой. Какъ скоро это случалось, пчелы переставали рыть и принимались возводить плоскія восковыя стѣнки на линіяхъ пересѣченія тазиковъ, такъ что каждая шестигранная призма возводилась на угловатыхъ краяхъ гладкаго тазика, на мѣсто того, чтобы возводиться на прямыхъ краяхъ трехсторонней пирамиды, какъ въ обыкновенной ячейкѣ.
Затѣмъ я помѣстилъ въ улей, вмѣсто толстаго, четырехугольнаго куска воска, топкій и узкій, съ острымъ краемъ и окрашенный киноварью. Пчелы тотчасъ принялись рыть маленькія ямочки, одну возлѣ
эти ячейки плоскими слоями, что она действительно и делает с ячейками цилиндрическими; далее мы должны предположить, и в этом заключается главное затруднение, что она имеет какое-либо средство определить в точности, на какое расстояние от своих сотрудниц ей следует поместиться, когда несколько мелипон работают рядом; но она уже настолько способна судить о расстояниях, что постоянно строит сферы пересекающиеся и в плоскостях пересечения совершенно плоские стенки. Мы далее должны предположить, — но в этом нет затруднения, — что после того, как пересечением сфер образовались шестигранные призмы, мелипона может удлинять их, сколько нужно для вмещения меда, точно так же как грубый шмель приделывает восковые цилиндры к круглому отверстию своих старых коконов. Через такие видоизменения инстинктов, первоначально не слишком удивительных — едва ли более удивительных, чем инстинкты, руководящие птицею при постройке гнезда — пчела, по моему мнению, путем естественного подбора, приобрела свои неподражаемые строительные способности.
Но эту теорию можно проверить опытом. Следуя примеру г. Тегетмейера, я разделил два сота и поместил между ними длинную толстую четырехгранную полоску воска: пчелы тотчас принялись выкапывать в ней мелкие круглые ямочки; углубляя эти ямочки, они вместе с тем расширяли их, пока не придали им формы мелких тазиков, на вид казавшихся точными сферическими отрезками и имевших приблизительно поперечник ячейки. Было очень интересно наблюдать, как везде, где несколько пчел принимались за рытье этих ямочек одна возле другой, они начинали свою работу на таком расстоянии одна от другой, что когда тазики достигали упомянутых размеров (то есть приблизительно диаметра ячеек) и глубины, равной одной шестой диаметра сферы, которой они составляли часть, края тазиков пересекались или захватывали один за другой. Как скоро это случалось, пчелы переставали рыть и принимались возводить плоские восковые стенки на линиях пересечения тазиков, так что каждая шестигранная призма возводилась на угловатых краях гладкого тазика, на место того, чтобы возводиться на прямых краях трехсторонней пирамиды, как в обыкновенной ячейке.
Затем я поместил в улей вместо толстого, четырехугольного куска воска топкий и узкий, с острым краем и окрашенный киноварью. Пчелы тотчас принялись рыть маленькие ямочки, одну возле
