новидность, приспособленная къ промежуточной полосѣ; но, по причинамъ, изложеннымъ выше, эта средняя разновидность должна обыкновенно существовать въ меньшихъ количествахъ, чѣмъ двѣ формы, связуемыя ею; слѣдовательно, эти послѣднія, въ теченіе дальнѣйшихъ видоизмѣненій, по самой многочисленности своихъ представителей, должны пользоваться значительнымъ преимуществомъ надъ менѣе многочисленною среднею разновидностію, и должны, по большей части, вытѣснить и истребить ее.
Мы видѣли въ этой главѣ, какъ осторожны мы должны быть въ заключеніи, что самые различные образы жизни не могутъ постепенно переходить одинъ въ другой; что летучая мышь, напримѣръ, не могла образоваться, черезъ естественный подборъ, изъ животнаго, первоначально лишь перепархивающаго по воздуху.
Мы видѣли, что, при новыхъ жизненныхъ условіяхъ, видъ можетъ измѣнить свой образъ жизни, или разнообразить его, причемъ могутъ оказаться различія между самыми близкими сродниками. Поэтому мы можемъ понять — принявъ въ соображеніе, что каждый организмъ стремится жить повсюду, гдѣ только можетъ — какъ случилось, что существуютъ наземные гуси съ перепончатыми лапами, степные дятлы, ныряющіе дрозды и буревѣстники съ нравами чистиковъ.
Хотя предположеніе, что органъ, столь совершенный, какъ глазъ, сложился черезъ естественный подборъ, всякаго поразитъ своею смѣлостью, но когда какой-либо органъ представляетъ намъ длинный рядъ постепенныхъ осложненій, изъ которыхъ всякое полезно его обладателю, тогда нѣтъ ничего нелогичнаго въ предположеніи, что этотъ органъ, при измѣняющихся условіяхъ жизни, можетъ, черезъ естественный подборъ, достигнуть до всякой мыслимой степени совершенства. Въ случаяхъ, когда намъ неизвѣстны среднія или переходныя состоянія, мы должны быть очень осторожны въ заключеніи, что таковыя не могли существовать; ибо гомологіи многихъ органовъ и ихъ переходныя состоянія показываютъ возможность дивныхъ превращеній, по крайней мѣрѣ, въ отправленіяхъ. Напримѣръ, плавательный пузырь, повидимому, превратился въ дышащее воздухомъ легкое. Эти переходы, какъ кажется, значительно облегчались тѣмъ обстоятельствомъ, что одинъ органъ прежде совершалъ одновременно очень различныя отправленія и лишь впослѣдствіи приспособился исключительно къ одному изъ нихъ, а также, что два очень различные органа совершали одновременно одно отправленіе, и одинъ изъ нихъ усовершенствовался, пока пользовался помощью другаго.
Мы знаемъ далеко слишкомъ мало, чтобы имѣть право сказать,
новидность, приспособленная к промежуточной полосе; но, по причинам, изложенным выше, эта средняя разновидность должна обыкновенно существовать в меньших количествах, чем две формы, связуемые ею; следовательно, эти последние, в течение дальнейших видоизменений, по самой многочисленности своих представителей должны пользоваться значительным преимуществом над менее многочисленною среднею разновидностью, и должны по большей части вытеснить и истребить ее.
Мы видели в этой главе, как осторожны мы должны быть в заключении, что самые различные образы жизни не могут постепенно переходить один в другой; что летучая мышь, например, не могла образоваться через естественный подбор из животного, первоначально лишь перепархивающего по воздуху.
Мы видели, что при новых жизненных условиях вид может изменить свой образ жизни или разнообразить его, причем могут оказаться различия между самыми близкими сродниками. Поэтому мы можем понять, — приняв в соображение, что каждый организм стремится жить повсюду, где только может, — как случилось, что существуют наземные гуси с перепончатыми лапами, степные дятлы, ныряющие дрозды и буревестники с нравами чистиков.
Хотя предположение, что орган, столь совершенный, как глаз, сложился через естественный подбор, всякого поразит своею смелостью, но когда какой-либо орган представляет нам длинный ряд постепенных осложнений, из которых всякое полезно его обладателю, тогда нет ничего нелогичного в предположении, что этот орган при изменяющихся условиях жизни может через естественный подбор достигнуть до всякой мыслимой степени совершенства. В случаях, когда нам неизвестны средние или переходные состояния, мы должны быть очень осторожны в заключении, что таковые не могли существовать; ибо гомологии многих органов и их переходные состояния показывают возможность дивных превращений, по крайней мере, в отправлениях. Например, плавательный пузырь, по-видимому, превратился в дышащее воздухом легкое. Эти переходы, как кажется, значительно облегчались тем обстоятельством, что один орган прежде совершал одновременно очень различные отправления и лишь впоследствии приспособился исключительно к одному из них, а также, что два очень различные органа совершали одновременно одно отправление, и один из них усовершенствовался, пока пользовался помощью другого.
Мы знаем далеко слишком мало, чтобы иметь право сказать,
