ста и заключающая въ себѣ конечности съ ихъ удлиненными пальцами; боковая перепонка снабжена также растягивающею мышцею. Хотя нѣтъ переходныхъ организмовъ, приспособленныхъ къ перепархиванію по воздуху, въ настоящее время связывающихъ галеопитека съ прочими лемуридами, но я не вижу причинъ, почему-бы не предположить, что такіе переходы прежде существовали, и что каждый изъ нихъ развился подобно несовершенно порхающимъ бѣлкамъ, и что каждая изъ этихъ степеней развитія была въ свое время полезна организму. Не вижу я также ничего невѣроятнаго въ предположеніи, что связанные перепонкою пальцы и предплечья галеопитека могли бы, черезъ естественный подборъ, пріобрѣсти гораздо большую длину; а это, въ отношеніи къ органамъ летанія, приравняю бы его съ летуючею мышею. У летучихъ мышей, у которыхъ летательная перепонка протянута отъ плеча до хвоста и заключаетъ въ себѣ заднія конечности, мы, быть можетъ, видимъ слѣды аппарата, служившаго скорѣе къ перапархиванію, чѣмъ къ летанію.
Еслибы дюжина родовъ птицъ вымерла или осталась намъ неизвѣстною, кто-бы осмѣлился предположить существованіе птицъ, употребляющихъ свои крылья лишь для перепархиванія, какъ головастая утка (Micropterus Eyton), какъ плавательныя перья въ водѣ и какъ переднія ноги на сушѣ, подобно пингуину, какъ паруса, подобно штроусу, и вовсе не употребляющихъ ихъ, какъ аптериксъ. Но строеніе каждой изъ этихъ птицъ для нея полезно, при условіяхъ ея жизни, потому что каждая изъ нихъ отстаиваетъ свою жизнь борьбою; но это не есть строеніе, наилучшее при всякихъ жизненныхъ условіяхъ. Не слѣдуетъ заключать изъ этихъ замѣчаній, чтобы упомянутыя постепенности въ развитіи крыльевъ, быть можетъ всѣ зависящія отъ неупотребленія, указывали на естественный путь, которымъ птицы достигли до совершенства въ летаніи; но онѣ, по крайней мѣрѣ, доказываютъ, какіе разнообразные переходы возможны.
Принимая въ соображеніе, что нѣкоторые представители дышащихъ въ водѣ классовъ, каковы мягкотѣлыя и ракообразныя, приспоблены къ жизни на сушѣ, что существуютъ летающія птицы и млекопитающія, и летающія насѣкомыя самыхъ разнообразныхъ типовъ, а въ прежнія времена существовали летающія пресмыкающіяся, мы можемъ представить себѣ, что летучія рыбы, нынѣ перепархивающія въ воздухѣ, причемъ онѣ могутъ поворачиваться и слегка подниматься движеніемъ своихъ плавательныхъ перьевъ, могли бы видоизмѣниться въ вполнѣ крылатыя животныя. Еслибы это совершилось, кто-бы могъ подумать, что, въ раннемъ переходномъ состояніи, онѣ
ста и заключающая в себе конечности с их удлиненными пальцами; боковая перепонка снабжена также растягивающею мышцею. Хотя нет переходных организмов, приспособленных к перепархиванию по воздуху, в настоящее время связывающих галеопитека с прочими лемуридами, но я не вижу причин, почему бы не предположить, что такие переходы прежде существовали, и что каждый из них развился подобно несовершенно порхающим белкам, и что каждая из этих степеней развития была в свое время полезна организму. Не вижу я также ничего невероятного в предположении, что связанные перепонкою пальцы и предплечья галеопитека могли бы через естественный подбор приобрести гораздо большую длину; а это, в отношении к органам летания, приравняю бы его с летучею мышью. У летучих мышей, у которых летательная перепонка протянута от плеча до хвоста и заключает в себе задние конечности, мы, быть может, видим следы аппарата, служившего скорее к перепархиванию, чем к летанию.
Если бы дюжина родов птиц вымерла или осталась нам неизвестною, кто бы осмелился предположить существование птиц, употребляющих свои крылья лишь для перепархивания, как головастая утка (Micropterus Eyton), как плавательные перья в воде и как передние ноги на суше, подобно пингуину, как паруса, подобно штроусу, и вовсе не употребляющих их, как аптерикс. Но строение каждой из этих птиц для нее полезно при условиях ее жизни, потому что каждая из них отстаивает свою жизнь борьбою; но это не есть строение, наилучшее при всяких жизненных условиях. Не следует заключать из этих замечаний, чтобы упомянутые постепенности в развитии крыльев, быть может все зависящие от неупотребления, указывали на естественный путь, которым птицы достигли до совершенства в летании; но они, по крайней мере, доказывают, какие разнообразные переходы возможны.
Принимая в соображение, что некоторые представители дышащих в воде классов, каковы мягкотелые и ракообразные, приспособлены к жизни на суше, что существуют летающие птицы и млекопитающие, и летающие насекомые самых разнообразных типов, а в прежние времена существовали летающие пресмыкающиеся, мы можем представить себе, что летучие рыбы, ныне перепархивающие в воздухе, причем они могут поворачиваться и слегка подниматься движением своих плавательных перьев, могли бы видоизмениться во вполне крылатые животные. Если бы это совершилось, кто бы мог подумать, что в раннем переходном состоянии они
