лосѣ, другая къ относительно узкой, холмистой полоскѣ, третья къ обширнымъ равнинамъ у ея подножія, и что жители всѣхъ трехъ полосъ трудятся, съ одинаковымъ постоянствомъ и умѣньемъ, надъ усовершенствованіемъ своихъ породъ тщательнымъ подборомъ наилучшихъ родичей. Въ этомъ случаѣ чрезвычайно вѣроятно, что крупные владѣльцы нагорной полосы или равнины усовершенствуютъ свою породу быстрѣе, чѣмъ мелкіе владѣльцы промежуточной, холмистой полосы; слѣдовательно, усовершенствованная горная или степная порода скоро займетъ мѣсто менѣе усвершенствованной породы холмовъ, и такимъ образомъ двѣ породы, первоначально существовавшія въ большихъ количествахъ, прійдутъ въ тѣсное соприкосновеніе.
Итакъ, я полагаю, что виды доходятъ до значительно рѣзкаго разграниченія и ни въ какой періодъ не представляютъ непроходимаго хаоса переходныхъ формъ, по слѣдующимъ причинамъ. Во-первыхъ, потому что новыя разновидности образуются очень медленно, ибо видоизмѣненіе — процессъ, требующій очень долгаго времени, а естественный подборъ не можетъ дѣйствовать, пока не возникнутъ полезныя уклоненія и пока въ природномъ строѣ страны не окажется мѣста, которое было-бы лучше занято видоизмѣненіемъ одного или нѣсколькихъ ея жителей. А появленіе такихъ новыхъ мѣстъ будетъ зависѣть отъ медленныхъ измѣненій климата, подчасъ отъ вторженія новыхъ жителей и, вѣроятно, въ еще большей мѣрѣ отъ медленнаго видоизмѣненія жителей первоначальныхъ и отъ взаимнодѣйствія возникающихъ такимъ образомъ новыхъ формъ съ старыми. Такъ-что въ каждой странѣ и въ данное время мы должны бы встрѣчать лишь мало видовъ, представляющихъ уклоненія сколько-нибудь постоянныя; а такъ оно и есть на дѣлѣ.
Во-вторыхъ, области, нынѣ непрерывныя, во многихъ случаяхъ должны были въ недавнее время состоять изъ отдѣльныхъ частей, въ которыхъ многія формы, въ особенности тѣ, которыя совокупляются для каждаго рожденія, могли отдѣльно пріобрѣсти особенности, достаточныя, чтобы упрочить за ними степень видовъ. Въ этомъ случаѣ, разновидности среднія между отдѣльными, замѣняющими другъ друга видами и ихъ общемъ родичемъ должны были существовать въ прежнее время въ каждой изъ частей распавшагося материка; но эти промежуточныя звенья должны были вытѣсниться и истребиться во время процесса естественнаго подбора, такъ-что не могли бы дожить до нынѣшняго времени.
Въ-третьихъ, когда двѣ или болѣе разновидностей возникали на разныхъ точкахъ вполнѣ сплошной области, среднія разновидности должны были, по всей вѣроятности, возникать въ промежуточныхъ
лосе, другая к относительно узкой, холмистой полоске, третья к обширным равнинам у ее подножия, и что жители всех трех полос трудятся с одинаковым постоянством и уменьем над усовершенствованием своих пород тщательным подбором наилучших родичей. В этом случае чрезвычайно вероятно, что крупные владельцы нагорной полосы или равнины усовершенствуют свою породу быстрее, чем мелкие владельцы промежуточной, холмистой полосы; следовательно, усовершенствованная горная или степная порода скоро займет место менее усовершенствованной породы холмов, и таким образом две породы, первоначально существовавшие в больших количествах, придут в тесное соприкосновение.
Итак, я полагаю, что виды доходят до значительно резкого разграничения и ни в какой период не представляют непроходимого хаоса переходных форм по следующим причинам. Во-первых, потому что новые разновидности образуются очень медленно, ибо видоизменение — процесс, требующий очень долгого времени, а естественный подбор не может действовать, пока не возникнут полезные уклонения и пока в природном строе страны не окажется места, которое было бы лучше занято видоизменением одного или нескольких ее жителей. А появление таких новых мест будет зависеть от медленных изменений климата, подчас от вторжения новых жителей и, вероятно, в еще большей мере от медленного видоизменения жителей первоначальных и от взаимодействия возникающих таким образом новых форм со старыми. Так что в каждой стране и в данное время мы должны бы встречать лишь мало видов, представляющих уклонения сколько-нибудь постоянные; а так оно и есть на деле.
Во-вторых, области ныне непрерывные во многих случаях должны были в недавнее время состоять из отдельных частей, в которых многие формы, в особенности те, которые совокупляются для каждого рождения, могли отдельно приобрести особенности достаточные, чтобы упрочить за ними степень видов. В этом случае разновидности средние между отдельными, заменяющими друг друга видами и их общем родичем должны были существовать в прежнее время в каждой из частей распавшегося материка; но эти промежуточные звенья должны были вытесниться и истребиться во время процесса естественного подбора, так что не могли бы дожить до нынешнего времени.
В-третьих, когда две или более разновидностей возникали на разных точках вполне сплошной области, средние разновидности должны были, по всей вероятности, возникать в промежуточных
