ныхъ формъ живутъ рядомъ, въ одной странѣ, мы должны были-бы найти много и переходныхъ формъ. Возьмемъ простой примѣръ: путешествуя по материку съ сѣвера на югъ, мы обыкновенно встрѣчаемъ одинъ за другимъ близко-сродные виды, очевидно, занимающіе приблизительно одинаковыя мѣста въ природномъ строѣ страны. Эти замѣняющіе другъ друга виды часто встрѣчаются и заходятъ за взаимные свои предѣлы, и по мѣрѣ того, какъ одинъ изъ нихъ рѣдѣетъ, другой дѣлается обыкновеннѣе, пока совершенно не замѣститъ перваго. Но если мы сравнимъ эти виды тамъ, гдѣ они встрѣчаются, мы въ большей части случаевъ найдемъ ихъ столь-же рѣзко различными во всѣхъ подробностяхъ строенія, какъ и экземпляры тѣхъ-же видовъ, взятые изъ центра ихъ области. По моей теоріи, эти сродные виды произошли отъ общаго родича, и во время процесса видоизмѣненія, каждый изъ нихъ приспособился къ жизненнымъ условіямъ своей области, вытѣснилъ и истребилъ своего первоначальнаго родича и всѣ разновидности, промежуточныя между своею прежнею и настоящею формою. Поэтому, намъ нечего ожидать, что встрѣтимъ въ настоящее время многочисленныя переходныя разновидности въ каждой изъ областей, хотя онѣ и могли существовать тамъ прежде и могутъ найтись въ ископаемомъ состояніи. Но почему въ промежуточной полосѣ, представляющей среднія условія жизни, не находимъ мы и теперь среднихъ, связующихъ разновидностей? Эта загадка долго смущала меня. Но я полагаю, что она можетъ быть въ значительной мѣрѣ разрѣшена.
Во-первыхъ, мы, когда имѣемъ передъ собою непрерывную область, не имѣемъ еще правъ заключить, чтобы она была таковою и впродолженіе долгихъ временъ. Геологія свидѣтельствуетъ о томъ, что почти всякій материкъ распадался на острова даже въ позднѣйшіе третичные періоды, и на такихъ островахъ могли слагаться отдѣльные виды, безъ всякой возможности существованія промежуточныхъ разновидностей въ промежуточной полосѣ. Вслѣдствіе измѣненій въ очертаніяхъ суши и въ климатѣ, морскія области, нынѣ сплошныя, могли, въ недавнія времена, представлять условія менѣе непрерывныя и однообразныя, чѣмъ теперь. Но я не хочу напирать на этотъ способъ разрѣшать вопросъ; ибо я убѣжденъ, что многіе рѣзко-разграниченные виды возникли въ областяхъ, совершенно непрерывныхъ; хотя я и не сомнѣваюсь въ томъ, что прежняя раздѣльность областей, нынѣ непрерывно связанныхъ, играла важную роль въ образованіи новыхъ видовъ, въ особенности между животными, безпрестанно скрещивающимися и кочующими.
ных форм живут рядом, в одной стране, мы должны были бы найти много и переходных форм. Возьмем простой пример: путешествуя по материку с севера на юг, мы обыкновенно встречаем один за другим близкосродные виды, очевидно, занимающие приблизительно одинаковые места в природном строе страны. Эти заменяющие друг друга виды часто встречаются и заходят за взаимные свои пределы, и по мере того, как один из них редеет, другой делается обыкновеннее, пока совершенно не заместит первого. Но если мы сравним эти виды там, где они встречаются, мы в большей части случаев найдем их столь же резко различными во всех подробностях строения, как и экземпляры тех же видов, взятые из центра их области. По моей теории, эти сродные виды произошли от общего родича, и во время процесса видоизменения каждый из них приспособился к жизненным условиям своей области, вытеснил и истребил своего первоначального родича и все разновидности, промежуточные между своею прежнею и настоящею формою. Поэтому, нам нечего ожидать, что встретим в настоящее время многочисленные переходные разновидности в каждой из областей, хотя они и могли существовать там прежде и могут найтись в ископаемом состоянии. Но почему в промежуточной полосе, представляющей средние условия жизни, не находим мы и теперь средних, связующих разновидностей? Эта загадка долго смущала меня. Но я полагаю, что она может быть в значительной мере разрешена.
Во-первых, мы, когда имеем перед собою непрерывную область, не имеем еще прав заключить, чтобы она была таковою и в продолжение долгих времен. Геология свидетельствует о том, что почти всякий материк распадался на острова даже в позднейшие третичные периоды, и на таких островах могли слагаться отдельные виды, без всякой возможности существования промежуточных разновидностей в промежуточной полосе. Вследствие изменений в очертаниях суши и в климате, морские области, ныне сплошные, могли в недавние времена представлять условия менее непрерывные и однообразные, чем теперь. Но я не хочу напирать на этот способ разрешать вопрос; ибо я убежден, что многие резко разграниченные виды возникли в областях, совершенно непрерывных; хотя я и не сомневаюсь в том, что прежняя раздельность областей, ныне непрерывно связанных, играла важную роль в образовании новых видов, в особенности между животными, беспрестанно скрещивающимися и кочующими.
