Такъ-какъ я полагаю, что наши домашнія животныя были первоначально выбраны необразованными людьми потому, что они были полезны и легко размножались въ неволѣ, а не потому, что впослѣдствіи оказались способными къ далекимъ переселеніямъ, то, по моему мнѣнію, необыкновенная способность нашихъ домашнихъ животныхъ не только переносить самые разнообразные климаты, но, что̀ гораздо важнѣе, свободно плодиться въ нихъ, указываетъ на то, что значительное количество другихъ животныхъ, нынѣ находящихся въ состояніи природномъ, легко могло бы быть приспособлено къ перенесенію очень различныхъ климатовъ. Мы должны, однакоже, воздерживаться отъ крайнихъ выводовъ изъ этого соображенія, потому что многія изъ нашихъ домашнихъ животныхъ, вѣроятно, происходятъ отъ нѣсколькихъ дикихъ видовъ: такъ напримѣръ, въ домашнихъ породахъ нашихъ собакъ, можетъ быть, смѣшана кровь волка тропическаго съ кровью полярнаго волка или дикой собаки. Мышь и крысу нельзя разсматривать какъ животныхъ домашнихъ, но онѣ были перенесены человѣкомъ во многія части свѣта, и теперь имѣютъ область распространенія болѣе обширную, чѣмъ какой-либо другой грызунъ, ибо распространены отъ острововъ Фаро на сѣверѣ до Фалькландскихъ на югѣ, и сдѣлались обыкновенными на многихъ островахъ тропическихъ. Поэтому я склоненъ разсматривать приспособленіе къ какому-либо отдѣльному климату какъ качество легко прививающееся къ значительной врожденной гибкости склада, общей бо̀льшей части животныхъ. Съ этой точки зрѣнія, способность человѣка и его домашнихъ животныхъ переносить самые разнообразные климаты и такіе факты, какъ способность вымершихъ видовъ слона и носорога переносить климаты самые холодные, между тѣмъ какъ нынѣ живущіе виды всѣ принадлежатъ жаркому поясу, — не должны считаться аномаліями, а лишь примѣрами очень общей гибкости, обнаружившейся при особыхъ обстоятельствахъ.
Очень трудно рѣшить, насколько акклиматизація видовъ обусловливается одною привычкою, насколько естественнымъ подборомъ разновидностей, имѣющихъ различный природный складъ, и насколько сопряженнымъ дѣйствіемъ обѣихъ причинъ. Я не могу сомнѣваться въ томъ, что привычка имѣетъ нѣкоторое вліяніе, какъ по аналогіи, такъ и по свидѣтельству всѣхъ сельско-хозяйственныхъ сочиненій, начиная съ древнихъ китайскихъ энциклопедій, постоянно совѣтующихъ быть крайне осторожнымъ при перенесеніи животныхъ въ новую мѣстность; трудно предположить, чтобы человѣку удалось подобрать отдѣльную породу или подпороду для каждой мѣстности; мы
Так как я полагаю, что наши домашние животные были первоначально выбраны необразованными людьми потому, что они были полезны и легко размножались в неволе, а не потому, что впоследствии оказались способными к далеким переселениям, то, по моему мнению, необыкновенная способность наших домашних животных не только переносить самые разнообразные климаты, но, что гораздо важнее, свободно плодиться в них, указывает на то, что значительное количество других животных, ныне находящихся в состоянии природном, легко могло бы быть приспособлено к перенесению очень различных климатов. Мы должны, однако же, воздерживаться от крайних выводов из этого соображения, потому что многие из наших домашних животных, вероятно, происходят от нескольких диких видов: так, например, в домашних породах наших собак, может быть, смешана кровь волка тропического с кровью полярного волка или дикой собаки. Мышь и крысу нельзя рассматривать как животных домашних, но они были перенесены человеком во многие части света и теперь имеют область распространения более обширную, чем какой-либо другой грызун, ибо распространены от островов Фаро на севере до Фалькландских на юге и сделались обыкновенными на многих островах тропических. Поэтому я склонен рассматривать приспособление к какому-либо отдельному климату как качество легко прививающееся к значительной врожденной гибкости склада, общей большей части животных. С этой точки зрения способность человека и его домашних животных переносить самые разнообразные климаты и такие факты, как способность вымерших видов слона и носорога переносить климаты самые холодные, между тем как ныне живущие виды все принадлежат жаркому поясу, — не должны считаться аномалиями, а лишь примерами очень общей гибкости, обнаружившейся при особых обстоятельствах.
Очень трудно решить, насколько акклиматизация видов обусловливается одною привычкою, насколько естественным подбором разновидностей, имеющих различный природный склад, и насколько сопряженным действием обеих причин. Я не могу сомневаться в том, что привычка имеет некоторое влияние как по аналогии, так и по свидетельству всех сельскохозяйственных сочинений, начиная с древних китайских энциклопедий, постоянно советующих быть крайне осторожным при перенесении животных в новую местность; трудно предположить, чтобы человеку удалось подобрать отдельную породу или подпороду для каждой местности; мы
