родителей, оказывается то или другое уклоненіе въ организмѣ дѣтенышей, намъ совершенно неизвѣстно. Однакоже, намъ тамъ-и-сямъ удается уловить слабый лучъ свѣта, и мы можемъ быть увѣрены, что каждое отступленіе въ строеніи, какъ бы оно ни было слабо, должно имѣть свою причину.
Степень прямаго вліянія, производимаго на организмы различіями въ климатѣ, пищѣ и т. д., чрезвычайно сомнительна. Какъ мнѣ кажется, это вліяніе дѣйствуетъ чрезвычайно слабо на животныхъ, быть можетъ, нѣсколько сильнѣе на растенія. Мы можемъ, по крайней мѣрѣ, съ увѣренностью заключить, что такія вліянія не могли произвести того множества разительныхъ и сложныхъ взаимныхъ приспособленій между организмами, которыя повсюду представляетъ намъ природа. Нѣкоторая, малая доля вліянія можетъ быть приписана климату, пищѣ и т. д.; такъ Э. Форбесъ положительно говоритъ, что раковины, у южнаго предѣла своей области, и раковины, живущія въ мелкихъ водахъ, окрашены ярче, чѣмъ экземпляры того-же вида, живущіе ближе къ сѣверу или на болѣе значительной глубинѣ. Гульдъ полагаетъ, что птицы одного и того-же вида окрашены ярче подъ яснымъ небомъ, чѣмъ на островахъ или близь морскихъ береговъ. Точно такъ-же, Волластонъ убѣжденъ, что близость моря вліяетъ на окраску насѣкомыхъ. Мокенъ-Тандонъ сообщаетъ списокъ растеній, которыхъ листья въ приморскихъ мѣстностяхъ болѣе или менѣе мясисты, хотя въ другихъ мѣстностяхъ и не представляютъ этого свойства. Можно было-бы привести много другихъ подобныхъ примѣровъ.
То обстоятельство, что разновидности одного вида, когда онѣ распространяются на область другихъ видовъ, въ нѣкоторой степени пріобрѣтаютъ признаки этихъ послѣднихъ, подтверждаетъ наше мнѣніе, по которому всѣ виды суть лишь постоянныя, рѣзко обозначенныя разновидности. Такъ виды раковинъ, свойственные тропическимъ и мелкимъ морямъ, вообще говоря, ярче окрашены, чѣмъ раковины, свойственныя морямъ холоднымъ и глубокимъ. Птицы, свойственныя материкамъ, по свидѣтельству мистера Гульда, ярче окрашены, чѣмъ птицы острововъ. Виды насѣкомыхъ, свойственные морскому прибрежью, очень часто, какъ извѣстно всѣмъ собирателямъ, имѣютъ цвѣтъ мѣдный или блѣдно-желтоватый. Растенія, развивающіяся исключительно у взморья, очень часто представляютъ мясистые листья. Тотъ, кто вѣритъ въ отдѣльное сотвореніе каждаго вида, долженъ будетъ признать, что эта раковина, напримѣръ, сотворена ярко окрашенною для теплаго моря, а та окрасилась ярко черезъ
родителей, оказывается то или другое уклонение в организме детенышей, нам совершенно неизвестно. Однако же, нам там и сям удается уловить слабый луч света, и мы можем быть уверены, что каждое отступление в строении, как бы оно ни было слабо, должно иметь свою причину.
Степень прямого влияния, производимого на организмы различиями в климате, пище и так далее, чрезвычайно сомнительна. Как мне кажется, это влияние действует чрезвычайно слабо на животных, быть может, несколько сильнее на растения. Мы можем по крайней мере с уверенностью заключить, что такие влияния не могли произвести того множества разительных и сложных взаимных приспособлений между организмами, которые повсюду представляет нам природа. Некоторая, малая доля влияния может быть приписана климату, пище и так далее; так Э. Форбс положительно говорит, что раковины, у южного предела своей области, и раковины, живущие в мелких водах, окрашены ярче, чем экземпляры того же вида, живущие ближе к северу или на более значительной глубине. Гульд полагает, что птицы одного и того же вида окрашены ярче под ясным небом, чем на островах или близ морских берегов. Точно так же Волластон убежден, что близость моря влияет на окраску насекомых. Мокен-Тандон сообщает список растений, которых листья в приморских местностях более или менее мясисты, хотя в других местностях и не представляют этого свойства. Можно было бы привести много других подобных примеров.
То обстоятельство, что разновидности одного вида, когда они распространяются на область других видов, в некоторой степени приобретают признаки этих последних, подтверждает наше мнение, по которому все виды суть лишь постоянные, резко обозначенные разновидности. Так виды раковин, свойственные тропическим и мелким морям, вообще говоря, ярче окрашены, чем раковины, свойственные морям холодным и глубоким. Птицы, свойственные материкам, по свидетельству мистера Гульда, ярче окрашены, чем птицы островов. Виды насекомых, свойственные морскому прибрежью, очень часто, как известно всем собирателям, имеют цвет медный или бледно-желтоватый. Растения, развивающиеся исключительно у взморья, очень часто представляют мясистые листья. Тот, кто верит в отдельное сотворение каждого вида, должен будет признать, что эта раковина, например, сотворена ярко окрашенною для теплого моря, а та окрасилась ярко через
