тіе наше принести намъ долженствуетъ успѣхъ вящій и жатву обильную, душегубительную. А вышли мы изъ преисподней, во странѣ бѣдной науками и художествами и просвѣщеніемъ, гдѣ блаженствуютъ наши, и босые и постриженные, на краю свѣта, — почему и сочли мы за лишнее основать здѣсь пребываніе наше, а отправились черезъ горы высокія, снѣжныя, на Востокъ, и обрѣли тамъ людей, наклонныхъ къ дури и пакостямъ, самодовольныхъ и безсовѣстныхъ; почему, разсудивъ также, что оные люди рукъ нашихъ не минуютъ, раздавали мы имъ только значки, трехцвѣтные и бѣлые, для основанія междоусобій; а потомъ и намѣревались держать путь свой еще далѣе на Востокъ, какъ дошло до насъ свѣдѣніе, что нахлынули, отъ странъ сѣверныхъ люди, дюжіе тѣломъ и крѣпкіе духомъ, имъ же несть числа, а страна ихъ ледовита и ими любима; и заложилъ, во время оно, преставившійся
тие наше принести нам долженствует успех вящий и жатву обильную, душегубительную. А вышли мы из преисподней, во стране бедной науками и художествами и просвещением, где блаженствуют наши, и босые и постриженные, на краю света, — почему и сочли мы за лишнее основать здесь пребывание наше, а отправились через горы высокие, снежные, на Восток, и обрели там людей, наклонных к дури и пакостям, самодовольных и бессовестных; почему, рассудив также, что оные люди рук наших не минуют, раздавали мы им только значки, трехцветные и белые, для основания междоусобий; а потом и намеревались держать путь свой еще далее на Восток, как дошло до нас сведение, что нахлынули, от стран северных люди, дюжие телом и крепкие духом, им же несть числа, а страна их ледовита и ими любима; и заложил, во время оно, преставившийся
