Это было золотою ночью,
Золотою ночью, но безлунной,
Онъ бѣжалъ, бѣжалъ черезъ равнину,
На колѣни падалъ, поднимался,
Какъ подстрѣленный метался заяцъ,
И горячія струились слезы,
По щекамъ морщинами изрытымъ,
По козлиной старческой бородкѣ.
А за нимъ его бѣжали дѣти,
А за нимъ его бѣжали внуки,
И въ шатрѣ изъ небѣленой ткани
Брошенная правнучка визжала.
— Возвратись, — ему кричали дѣти,
И ладони складывали внуки,
Это было золотою ночью,
Золотою ночью, но безлунной,
Он бежал, бежал через равнину,
На колени падал, поднимался,
Как подстреленный метался заяц,
И горячие струились слезы,
По щекам, морщинами изрытым,
По козлиной старческой бородке.
А за ним его бежали дети,
А за ним его бежали внуки,
И в шатре из небеленой ткани
Брошенная правнучка визжала.
— Возвратись, — ему кричали дети,
И ладони складывали внуки,
