Въ Элизе-Монтмартръ былъ костюмированный балъ. Праздновалось окончаніе половины поста и публика, словно вода, спущенная черезъ шлюзъ, приливала въ освѣщенный корридоръ, ведущій въ танцовальную залу. Могучій призывъ оркестра, какъ музыкальная гроза, прорывался сквозь стѣны и черезъ крышу, разстилаясь по кварталу и возбуждая и на улицѣ, и въ сосѣднихъ домахъ непреодолимое, дремлющее въ человѣческомъ животномъ желаніе прыгать, потѣть и веселиться.
И вотъ со всѣхъ концовъ Парижа стекались сюда обычные посѣтители, люди всѣхъ классовъ, любители шумнаго удовольствія, немножно грязнаго, съ оттѣнкомъ разврата: чиновники, покровители подозрительныхъ домовъ, дѣвицы, дѣвицы всѣхъ сортовъ, начиная съ простого ситца до тончайшаго батиста, дѣвицы богатыя, старыя и украшенныя брилліантами, и бѣдныя — шестнадцатилѣтнія, полныя желанія праздновать, сближаться съ мужчинами и расходовать деньги.
Мужчины въ изящныхъ черныхъ фракахъ, въ поискахъ за свѣжимъ тѣломъ или за растлѣнной уже, но привлекательной новинкой, бродили въ этой разгоряченной толпѣ, ища,
